очень нудно 
61 
— Представь себе, я носился с большими планами разделить нашу собственную землю между всеми крестьянами. Отдать ее совершенно безвозмездно. А дед и бабушка давно позаботились о том, чтобы крестьяне стали свободны. И все же они работали на усадьбе. За плату!
— Так что же ты теперь хочешь делать? — спросила она робко.
— Продолжить начатое дедом. Он на правильном пути.
Он засмеялся.
— Неудивительно, что Люди Льда всегда работают, как волы, в нищем хозяйстве!
— Я думаю, что это правильно, — произнесла она торжественно. — Богатыми становятся только эгоисты.
Как только она это сказала, ей показалось, что это прозвучало глупо. Но голос Вильяра сказал на это только «да». Затем он пожелал доброй ночи и повернулся к стене. Белинда лежала неподвижно, точно бревно, и смотрела в темноту. Ее глаза блуждали, вбирая в себя все, чтобы запомнить эту ночь. Светлый квадрат окна, за ним качавшиеся верхушки деревьев. Шум от леса — или это река? Шум нарастал и уменьшался при порывах ветра.
В комнате она видела немногое. Темная тень на стене — это была верхняя одежда Вильяра. Отблеск в углу от большого фарфорового чайника в серванте. Хорошо, что мать ничего об этом не знает! Но ведь ничего дурного не происходит! Вильяр — настоящий кавалер. Она прислушалась, спит ли он. Спокойное дыхание. «Так приятно слышать, как близко дышит мужчина. Фу, как режет в животе! А мне приходится обычно вставать раз за ночь. Боже, смогу ли я это сделать? Нет, это невозможно. Здесь нет. И я не смогу воспользоваться горшком под сервантом. Никогда в жизни! А что я буду делать рано утром? Мне же нужно умыться и одеться первой. А затем выйти на двор, к отхожему месту. Боже, помоги, я с этим никогда не справлюсь! Не должна была отправляться в эту поездку.
Раскаяние и огорчение! Нет, я должна была… Быть все время вместе с ним. Быть полезной, поддерживать его во всем. Если бы только не…»
Поскольку мысли Белинды были зафиксированы на такой мучительной теме, она, естественно, сразу же почувствовала потребность выйти. Но она не посмела этого сделать, в этом чужом месте. И с мужчиной в одной комнате. Подумать только, если он проснется и спросит: «Ты куда?» Что она тогда ответит? Нет, она не могла этого сделать. Это была лучшая ночь в ее жизни, она это чувствовала. Завтра вечером она снова будет в Элистранде, и тогда конец всем приключениям вместе с Вильяром — ее святым Георгием. Значит, ей нужно было сейчас суметь сдержаться? Не испортить все? К счастью, она была такой уставшей после долгой и непривычной скачки, что задремала, несмотря ни на что. Скоро она спала, не озабоченная своей небольшой повседневной, но, увы, такой серьезной проблемой.
Когда рано утром Хейке и Тула поднялись по дороге в лес напротив постоялого двора, их ждали тут двое всадников. Хейке и Тула круто остановили коней.
— Что же вы тут делаете? — строго спросил Хейке.
Голос Вильяра был неколебимо решительным.
— Мы должны заставить вас вернуться с нами домой.
— Чепуха, ты не можешь помешать нам продолжить путь.
— Я могу это сделать. Разве ваши лошади сегодня послушны?
— Нет, непослушны. Это ты…
— Дальше будет хуже. Так что поворачивайте сейчас, дома все хотят этого.
— Я принял решение. Тула тоже.
— Да, — сказала она, — ты просто зря тратишь время, Вильяр. И ты не должен был брать с собой молодую девушку.
— Я за нее несу ответственность, и это серьезно. Кроме того, это было ее желание.
— Да, этому я, конечно, верю, — ехидно сказала Тула.
— Вильяр, ты зря тратишь наше драгоценное время. — сказал Хейке. — Нам нужно ехать быстро, чтобы успеть до наступления зимы.
— Мы не тронемся с места, пока вы не поедете с нами домой.
Белинда сидела, как на иголках. Было ужасно неприятно быть свидетелем препирательств между людьми, которые, любили друг друга. И никто не хотел уступать.
Вдруг Тула начала петь. Низким голосом, не открывая рта, так что у Белинды совсем закружилась голова. Тула смотрела то на нее, но на Вильяра, и во взгляде было что-то, что потрясало и трогало Белинду до самых неведомых, пугающих глубин ее души. Она беспокойно смотрела в эти зеленоватые глаза и чувствовала, будто она переносилась в другое место, имевшее что-то общее с древностью, язычеством и несказанными ужасами. Голова у бедной Белинды кружилась.
61 
