38 
— Это неприлично. Люди начнут распускать слухи.
Эмбер едва не рассмеялась.
— Какие люди? — Как будто она какой-то важный общественный деятель, о котором публика стремится узнать, как можно больше. Люди, чье мнение для нее важно, не находят в этом ничего необычного. Но Вирджиния к ним не относится…
— После смерти Джимми еще не прошел даже год.
— Я знаю, когда он умер. И как давно он ушел из моей жизни. Это разные вещи.
— Что ты хочешь сказать?
Эмбер не хотела говорить с Вирджинией на эту тему. Но, быть может, свекровь станет лучше понимать ее, если она разъяснит ей, что произошло.
— Вирджиния, он уехал из Сан-Франциско почти два года назад. В прошлом году у него был недельный отпуск и еще неделя, когда мы поженились в феврале. Больше я его не видела. Я поняла, что он оставил меня два года назад, а не тогда, когда он умер.
Вирджиния была явно потрясена.
— Но ведь тогда он уехал, а не умер.
— Я знаю. Но после его отъезда все изменилось. Я начала учиться, он посвятил себя военной карьере. У нас больше не было ничего общего.
— А с Эдамом есть, я полагаю, — сухо сказала Вирджиния.
— Не очень много. Что бы вы ни думали, мы не состоим в близких отношениях.
— Против, которых, кстати, я бы не возражал, — сказал Эдам, останавливаясь в дверях.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эмбер круто повернулась.
— Что ты сказал?
— Со временем мы, возможно, станем ближе. — Он с вызовом посмотрел на Вирджинию. — Вы же не ожидаете, что Эмбер будет оплакивать мужа всю оставшуюся жизнь? Ей всего двадцать лет. Впереди у нее целая жизнь.
— Ей нужно думать о ребенке, — возмущенно возразила Вирджиния.
— А ребенку нужен отец, — мягко сказал Эдам. Вирджиния в ужасе посмотрела на Эмбер.
— Так вот, что ты надумала! Поскорее найти какого-нибудь мужчину, чтобы он стал отцом для ребенка Джимми?
— Сейчас у меня нет никаких планов. Я думаю только о том, чтобы родить здорового ребенка. Что касается замужества, то пока я ничего не могу сказать. Я все еще оплакиваю мужа. Не знаю, рискну ли когда-нибудь снова влюбиться. Что, если с этим мужчиной случится то же самое? Мне кажется, второй утраты я не переживу. — Она посмотрела на них. — Вы оба потеряли дорогих вам людей, но не в моем возрасте. И не в моем положении. Я страдаю. Весь мой мир пошатнулся.
— В конечном счете, все мы умрем, — сказал Эдам.
— Большинство людей умирает в преклонном возрасте, а не перед тем, как у них появляется шанс жить полной жизнью, — возразила Эмбер. — Тебе ли говорить об этом! Вдумайся, чем ты занимаешься — каждый день смотришь смерти в лицо. Я не желаю обсуждать это. Спасибо за помощь. До свиданья.
Эдам не сдвинулся с места.
— Вирджиния, я просила не беспокоить меня. На следующей неделе у нас запланировано посещение больницы, вот тогда и встретимся. — Эмбер повернулась и быстро скрылась в своей комнате. Захлопнув дверь, она прислонилась к ней спиной. Она пережила смерть Джимми, а теперь его мать делает все, чтобы вмешательством в ее жизнь вызвать у нее стресс! И о чем думал Эдам, умышленно провоцируя Вирджинию? Или он действительно имел в виду, что когда-нибудь они сблизятся?
От этой мысли у Эмбер закружилась голова. Разве у них может быть общее будущее?
Однако поддержка Эдама явилась для нее приятной неожиданностью. Сможет ли она заставить его уйти из пожарного депо?
Вряд ли. Он любит свою работу. Разве можно представить себе, что кто-нибудь попытается отговорить ее от преподавания, предложив стать бухгалтером, например? Об этом не может быть речи.
Эмбер легла на кровать, пытаясь привести мысли в порядок.
— Эдам прав, — тихо произнесла она, поглаживая живот. — Когда-нибудь я захочу выйти замуж.
И ее избранник будет похож на Эдама, но он не будет пожарным.
— Только… мне страшно влюбляться, — призналась она себе.
Слишком рано думать о браке. Но, как был поражен Эдам, почувствовав шевеление ребенка! Как он был добр к ней! Как живо интересовался ее планами! Несмотря на то, что у него есть друзья, Эдам посвящает ей большую часть свободного времени, и она радуется каждой минуте, которую они проводят вместе.
Возможно, к ней пришла любовь. Ей нравится его общество. Эдам веселит и иногда сердит ее, но в целом она чувствует себя так, словно опутана невесомой паутиной счастья.
Эмбер охватил страх. Ей нельзя любить Эдама. Ей нужна стабильность и безопасность. Она надеется, что тихая скорбь постепенно ослабнет, оставив ей лишь воспоминания о счастливых ушедших днях. Будет ли она с любовью вспоминать Эдама? Что, если его жизнь трагически оборвется? Как она переживет это?
38 
