39 
Ей уже не хватает его. Стоит лишь позвонить и Эдам немедленно примчится. Но скоро его рука заживет, он возвратится на работу и будет слишком занят, чтобы проводить с ней много времени.
В квартире было тихо. Вздохнув, Эмбер поднялась с кровати. Надо подкрепиться, чтобы набраться сил. Жаль, что они не поехали обедать. После ее резких слов Эдам, вероятно, не захочет разговаривать с ней.
Эмбер замерла в дверях гостиной. Эдам сидел на диване, перелистывая журнал. Если бы она не была удивлена, мачо, с неподдельным интересом изучающий женский журнал, вызвал бы у нее смех.
— Я думала, что ты ушел, — сказала она. Он поднял голову.
— Я не Вирджиния. Она удалилась. Разве ты забыла, что мы собирались пообедать?
Эмбер кивнула.
— Все-таки я думала, что ты ушел. Что, если я отниму у тебя больше времени, чем ты рассчитываешь? Что, если я намерена преследовать тебя, как ты опасаешься?
Рассмеявшись, Эдам поднялся.
— Преследуй на здоровье. — Обняв Эмбер, он поцеловал ее.
Время, казалось, остановилось. Комната закружилась у нее перед глазами, и она ухватилась за единственный надежный якорь — за Эдама. Эмбер подняла руки, обхватила его за шею и, чувствуя, как в ней просыпается желание, притянула к себе. Обжигающие волны накатывали на нее, утягивая в свою глубину и расцветая жаркой страстью.
Каждая клеточка ее существа трепетной дрожью отзывалась на прикосновения Эдама. Она обхватила его голову и пропустила густые пряди темных волос между пальцев, восхищаясь их теплом и шелковистостью.
Когда губы Эдама скользнули по ее щеке и припали к впадинке у горла, она отдалась наслаждению, которое он дарил ей. У него сильные руки, и она чувствует, как играют его мускулы, когда он обнимает ее.
Даже младенец затих, словно прислушиваясь, и Эмбер упивалась каждой секундой сладостной близости, чувствуя, как кровь жарче бежит по жилам, словно утверждая, что любовь — это жизнь.
Внезапно ее обожгла мысль, что она любит Эдама Каррузерса так, как никогда никого не любила, даже Джимми.
Страх охватил Эмбер, и она отстранилась.
— Остановись… пожалуйста. Мы не должны… — она дышала так тяжело, будто взбежала по лестнице. Ей нельзя любить этого мужчину. Слишком опасно.
Эдам вопросительно посмотрел на нее.
— Еще рано… Мы зашли слишком далеко. Нам нельзя сближаться.
— Дорогая, мы уже сблизились, и, как бы ни отрицали это, факт остается фактом.
— Но тебе такое положение не нравится, — догадалась она.
Эдам пожал плечами.
— Я рассказывал тебе о моей матери. Я никогда не хотел брать на себя ответственность за счастье другого человека.
— Знаю, ты отвечаешь только за себя.
— Пока я не встречу женщину, которая ожидает, что я сделаю ее счастливой.
— Разве ты не ожидаешь, что она тоже даст тебе счастье?
После некоторого колебания Эдам сказал:
— Мое счастье — дело моих рук, несмотря на то, что я нахожу его в неожиданных местах и с неожиданными людьми.
— Твоя мать была счастлива с мужем? — На самом деле это не интересовало Эмбер, но, чтобы успокоиться, ей необходимо думать о чем-то другом — безразлично, о чем.
— Не знаю. Она вспоминала, что счастье все-таки было, но они слишком недолго жили вместе.
— Возможно, ей на память приходили счастливые дни. Она могла найти свое счастье, но не захотела.
— Как я? — спросил он.
— Да.
— А если я скажу, что счастлив, когда ты рядом?
— А если я скажу, что ты так же счастлив, когда рядом Тревор?
Эдам с трудом сдержал улыбку.
— Да, Тревор развлекает меня. Но ты даешь мне счастье.
Эмбер покраснела от удовольствия. Но зачем ей это? Она хочет, чтобы они остались друзьями; никаких поцелуев и сопереживания. Ей не нужны чувства, которые она испытывает всем своим существом.
— Когда я с тобой, я счастлив. Даже если занимаюсь самой обычной работой, — сказал он.
— И это удивляет тебя, — заметила она, снова чувствуя, что польщена.
— Да. В течение многих лет я думал, что точка зрения моей матери правильная. Теперь у меня уже нет такой уверенности. Пошли обедать?
Почему он резко сменил тему разговора? — в замешательстве подумала Эмбер. Однако она почувствовала облегчение, когда они заговорили на общие темы. Это не любовь. Просто Эдам вскружил ей голову. Или это гормоны. Ну конечно, гормоны! И Вирджиния о них говорила. Они пообедают, проведут вместе пару часов и распрощаются.
39 
