178 
Королева не слышала, как он вошел, и поэтому он мог себе позволить стоять и любоваться ею, чувствуя кроме любви еще и жгучую ревность к обладателю этого редкого сокровища в волшебных одеждах. Рено не знал, что Маргарита надевает восточный наряд, подарок королевы Стефании, только в отсутствие супруга, потому что тот находил его слишком нескромным, даже для их домашнего обихода. Маргарита нарядилась так для себя, но Рено, думая, что это было сделано для него, почувствовал головокружение от посулов грядущего…
Пора было объявиться. Сделав два шага вперед, он снял с головы капюшон и преклонил колено.
– Я готов к повелениям королевы. И счастлив, что понадобился ей.
Маргарита вздрогнула, выпустила из рук лютню, повернулась среди подушек, приоткрыла рот, закрыла его, помолчала и произнесла:
– Мессир де Куртене? Что вы тут делаете?
Этот вопрос до того изумил Рено, что он не нашел слов, чтобы на него ответить. Между тем Маргарита в нетерпении его поторопила:
– Отвечайте же! Как вы сюда попали?
– Меня привела сюда служанка, как было обещано в письме дамы де Валькроз.
– Письме? В каком письме?
– Вот в этом.
Рено, чтобы достать письмо из привешенного к поясу мешочка, принужден был встать и, оказавшись выше Маргариты, увидел в вырезе ее чудесную грудь и вдохнул не менее чудесный аромат духов.
– Санси, должно быть, сошла с ума! – воскликнула она. – Но сначала скажите, где она?
– Она? Подле вас, мадам! По крайней мере, она так обещала мне три дня тому назад.
– Три дня тому назад она обещала вам вернуться ко мне? Но где она дала вам свое обещание?
– В монастыре Святой Клары, куда дама де Валькроз отправилась, чтобы прийти в себя после испытаний, которые она претерпела в доме малика Дамаска, откуда я увез ее. Так ее у вас нет?
– Я ее уже почти месяц не видела! – воскликнула Маргарита, поднявшись со своего ложа. – И признаюсь, была недалека от мысли, что ее… нет в живых. Как и вас… Похоже, я схожу с ума…
Маргарита, сжав виски руками, быстрыми шагами заходила по комнате. Рено решился остановить ее, прикоснувшись к руке.
– Мадам! Умоляю вас, успокойтесь. Может быть, мы можем попытаться понять, что произошло.
– Да, вы правы. Расскажите мне обо всем, что вам известно.
Теперь Маргарита взяла Рено за руку и подошла вместе с ним к высокому стулу из кедра с инкрустацией из слоновой кости, он стоял возле окна, на котором в большом горшке цвел пышный куст пурпурных роз. Она села на стул, указав Рено на табурет, но он встал перед ней на колени, и она не стала возражать.
– Расскажите мне все, и как можно скорее. Уж не заговор ли это?
Маргарита улыбнулась Рено, быть может почувствовав себя счастливой от близости того, о ком она мечтала, возможно, чаще, чем ей хотелось. Пламенные черные глаза молодого рыцаря не оставили бы равнодушной ни одну женщину, а у королевы для неравнодушия были особые причины. Разве Герсанда не говорила ей, что Рено в нее влюблен?
Рено постарался покороче изложить их одиссею с Санси, опустив две подробности: обиду, нанесенную добродетели его подруги, и свое родство с семейством Саладина. Он объяснил необычное поведение эмира Шавшана той опасностью, какую тот предвидел для королевства Алеппо и Дамаска в случае, если султаншей станет дама франков.
– Он предпочел помочь бежать нам обоим, прежде чем в город приехала Дхарта-хатум. И среди неверных попадаются благоразумные и великодушные воины.
– Вам обоим очень повезло, и я благодарю за это Господа! Что за невероятная история! Санси! Моя Санси внушила безумную страсть султану!
– Никто из нас… не защищен от безумия страсти. Любовь не ведает ни о религиях, ни о войнах, ни о… королевском величии. Есть только человек, которому готов отдать жизнь, сердце… все мысли, все желания…
Оба замолчали. Глаза Маргариты смотрели в глаза Рено, погружались в них все глубже, завороженные пламенем, что обжигал так сладостно. Она накрыла его руки своими руками, наклонилась, притянутая неодолимым магнитом долго сдерживаемой страсти, и, приблизив лицо, спросила:
– Рено! Вы меня любите?
– Умираю от любви, мадам…
Ее губы коснулись его губ. Поцелуй, сотканный из тончайшей нежности, нежнее лепестка, легче воздушней бабочки. Но губы, что коснулись друг друга, были из живой плоти, кровь вспыхнула и опалила их. Рено, позабыв обо всем на свете, протянул руки, чтобы обнять и прижать к себе Маргариту, но она отвела его руки, встала и подошла к синему с золотом пологу кровати. Спрятав лицо в складках, она чуть охрипшим голосом сказала:
178 
