очень нудно 
78 
Кейн рассмеялся, и от звука его голоса по спине пробежали мурашки. Так, не отвлекаться.
— Люблю женщин с характером, Ники. Ты просто прелесть. Нет, зачем так грубо. Скорее, какой-нибудь простенький амулет. Я думал, всё-таки до этого дело не дойдёт, но не учёл, что ты просто фантастически упрямая, милая моя. Мне казалось, проблем с тобой не будет.
— Разбежался, — я не удержалась и фыркнула. — Что бы ты ни думал, пара поцелуев и неделя, проведённая с тобой в одной постели, не изменит моего отношения к тебе. Крайне негативного.
Не дожидаясь его ответа, я вышла из каюты, резко хлопнув дверью. Захотелось подышать воздухом, пока Кейн ещё позволял подниматься на палубу — по обоим берегам расстилались дремучие хвойные леса, напоминая чем-то природу под родным Питером. Как-то не очень хотелось сигать в холодную воду реки, с сильным течением, а потом, мокрой, брести по чаще, рискуя нарваться на дикого зверя.
Ещё радовало, что на шхунах обстановка в каютах была стандартная, и двуспальных кроватей не предусматривалось. Нет, может, на каких-нибудь прогулочных судах для богатых всё по-другому, но то ли Кейн экономил, то ли в Ганор ходили только торговые маленькие шхуны. Склонна думать последнее, аристократам здесь, далеко на севере, почти у подножия гор, делать нечего. Так что, вряд ли на шхуне Кейн будет приставать ко мне очень уж активно, я конечно не кустодиевских форм, но узкая койка рассчитана ровно на одного человека.
Постояв на палубе и подышав свежим речным воздухом, я подождала, пока окончательно стемнеет, и вернулась обратно. В каюте ждал очень неприятный сюрприз: каким-то непонятным образом Кейну удалось сделать перестановку, хотя насколько знаю, предметы на кораблях по возможности крепко зафиксированы, на случай сильной качки. Неизменный светло-жёлтый световой шарик покачивался над столом, а охотник удобно расположился на поставленных рядом узких кроватях.
— Немного магии, Ники, — пояснил он, наткнувшись на мой удивлённо-недоумённый взгляд, и довольно улыбнулся. — Помимо того, что я привык спать с тобой рядом, мне вдруг снова захотелось попробовать твои сладкие губки.
От такого откровенного заявления лицу стало жарко от румянца, а ладошки вспотели.
— Вижу, ты тоже ещё не забыла, — в голосе Кейна появились вкрадчивые интонации, которые так меня бесили и одновременно заставляли сердце биться быстрее. — Может, тогда, присоединишься? Время уже позднее, пора ложиться.
Убью. Честное слово, убью, при первой же возможности! Упрямо стиснув зубы, я стояла у двери, не в силах пошевелиться, и чувствовала, как браслет чуть-чуть потеплел. Проклятая штука, ну почему, почему ты ведёшь себя совершенно сволочным образом?! А может, сейчас попробовать всё-таки, до каких пор надо отпустить Артефакт, чтобы добраться наконец до магии? Мелькнула мысль, а смогу ли вообще ей воспользоваться, до того ли будет…
— Ники, — голубые глаза медленно окинули меня взглядом, в котором зажёгся уже хорошо знакомый огонёк. — Опять играешь в непослушную девчонку?
— Да чтоб ты в аду горел, — процедила я, яростно дёрнув завязки на рубашке. — Когда-нибудь, Кейн, ты наткнёшься на женщину, совершенно равнодушную к твоему чёртовому обаянию, и к твоим прикосновениям, и к поцелуям, — туника полетела в угол. — Всё готова отдать, чтобы посмотреть, как ты обломаешь зубы об неё! — чуть не сломав пряжку на ремне, я избавилась от штанов, и на мгновение застыла, сжав кулаки — собираясь с духом, чтобы подойти к кроватям.
— О, это вряд ли, — он усмехнулся. — Я имею в виду насчёт женщины. Иди сюда, замёрзнешь.
Эти несколько шагов дались с очень большим трудом, будто к лодыжкам привязали тяжеленные гири. Нет, не буду по первому его щелчку покорно прыгать в постель, обойдётся, соблазнитель хренов! Едва я оказалась в пределах досягаемости, Кейн нагнулся и дёрнул меня за руку, отчего естественно я потеряла равновесие и через мгновение оказалась лежащей на его груди.
— Пора продолжить наши уроки, — не дав ничего ответить, он закрыл мне рот поцелуем.
В какой-то момент я смутно осознала, что уже лежу на спине, губы Кейна где-то в районе шеи и подбираются к вырезу рубашки, а его ладонь медленно поглаживает моё бедро гораздо выше, чем заканчивается рубашка.
— Ты такая нежная, чувственная, просто прелесть, — услышала я тихие слова, и в них не было ни насмешки, ни снисходительности.
78 
