очень нудно 
157 
— Сейчас мы… скоренько… — сиделка поливала слабое пропотевшее за ночь тело из кувшина, терла жесткой губкой, пока Дита не оказалась покрыта легкой кружевной пеной. — А гостья подождет… немножечко…
Холодное полотенце.
И дрожь в коленях. Все те же, чужие руки, которые не позволяют упасть, переносят в кресло.
— Оденемся…
Белая мягкая рубаха. И домашнее платье с зап ахом. Сиделка ловко управляется с волосами, заплетая поредевшую косу. Затем подносит зеркальце.
— Вы сегодня хорошо выглядите.
И локон поправляет, заботливая… закрепляет под горлом брошь-камею, касается лица невесомой пуховкой.
— Не надо, — Дитар устала притворяться. И кем бы ни была неведомая гостья, пусть все будет, как есть.
Она ждала в гостиной.
Светловолосая девочка с желтыми глазами.
Ей к лицу нарочито простое платье с завышенной талией и узкими рукавами. Сизый шелк и темное кружево, словно рисунок мороза. Атласные голубые ленты, завязанные под подбородком пышным бантом. И шляпка-цилиндр, сдвинутая чуть набок. Легкая вуаль не скрывает лица, но скорее дразнит, затеняя его.
Красива?
Несомненно.
Брокк заслужил и…
— Добрый день, прошу прощения, что заставила вас ждать, — Дитар усадили в кресло, и сиделка поспешно подала подушки. Она засовывала их под спину, под руки, пока Дита не остановила ее. — Хватит.
— Я… — Кэри из рода Лунного железа вспыхнула румянцем. — Признаюсь, я не была уверена, что вы захотите меня принять.
— Почему?
Разве у Диты есть шанс отказаться?
Есть.
Эта девочка сама не понимает, какой обладает властью. И все еще нервничает. Она сняла перчатки, но не смеет положить их на столик, так и держит в руках.
— Просто… я… не знаю.
Нервная улыбка.
И прикосновение к атласному банту, к шляпке, к волосам…
— Вы ждали иного?
Дитар осознавала, что выглядит отвратительно. Больная, изнуренная женщина. Старая. Некрасивая.
— Да, — призналась Кэри.
— Видите, вам нечего бояться…
— Я не боюсь.
В желтых глазах вспыхнула обида.
— Тогда, быть может, чай? Если вы, конечно, не торопитесь? В моем доме не так часто появляются гости…
Болезнь и близость смерти — хороший повод, чтобы нарушить неписанные правила.
Кэри нервно кивнула и все-таки присела, на самый край кресла.
— Отдайте перчатки миссис Сэвидж. И шляпку вашу тоже.
— Да, конечно… простите…
Она запуталась в лентах и едва ли не с раздражением содрала шляпку.
— Я выгляжу глупо, да? — тихо спросила Кэри.
— Скорее забавно.
Дита может позволить себе говорить правду.
— Я… думала, что вы… и мой муж… — она запнулась и замерла, касаясь кончиками пальцев нижней губы.
— Любовники?
— Да.
— Когда-то это утверждение соответствовало истине. Но… вы видите, во что я превратилась.
— Вы больны, — не вопрос, но утверждение, и точеные ноздри раздуваются. Что она чует? Запах болезни, несомненно. И гниющей плоти — язвы на ногах зачесались… и мази, вонь которой Дитар внезапно ощутила сама. Едкую. Тяжелую.
— Мне осталось недолго.
Но Кэри упрямо мотнула головой.
— Вам нужен врач и…
— Девочка, у меня были лучшие врачи.
— И ничего нельзя сделать?
Дита покачала головой. А Кэри нахмурилась еще больше.
Живая.
И не привыкла прятать эмоции.
— Плохо, — она сжала ручки. — Ему будет не хватать вас… он ведь часто здесь бывает.
— Да. Тебя это злит?
— Нисколько.
Ложь. И правда. Она сама не понимает, что ей думать.
— Раньше, — призналась Кэри. — Я… знаю, что многие мужчины заводят любовниц… и что надо делать вид, будто бы ты и не догадываешься… и так принято.
Правила, которые напрочь лишены смысла. А она их нарушила и теперь, выглянув за границу, чувствует себя неуютно.
— И я не собиралась вам мешать…
Прямая спина и плечи расправлены. Страшно? Пожалуй. И все же у нее хватает силы духа переступить через этот страх.
— Я приехала попросить совета, — Кэри замолчала и, подняв взгляд, заговорила тише, спокойней. — Видите ли… мне сообщили, что ваша связь с… моим мужем длиться несколько лет. И я подумала, что вы, наверное, хорошо его знаете.
157 
