очень нудно 
39 
Безымянная таверна сгорела под утро. За ней занялся и квартал. Публичные дома, игорные заведения, лавчонки, где торговали и хламом и контрабандой… синие плащи шли плотным строем, позволяя пересекать цепь шлюхам, нищим и мелкому отребью, но вылавливая тех, кто значился в особых списках.
Вешали на улице: Магнусу Дохерти не требовались ни суд, ни доказательства вины.
К утру полыхнуло и на других окраинах.
Терпение старого лэрда иссякло.
Смотрящие запросили о мире, сдав три типографии и хозяина таверны, который изволил каяться во многих грехах, чем изрядно облегчил совесть, но не участь. Он клялся, что не признал в залетном капитане их сиятельство, в противном бы случае самолично остановил творимое бесчинство… имена исполнителей были названы.
Сами исполнители — задержаны.
Но тот, кто знал заказчика, был мертв. И это обстоятельство несколько печалило Магнуса, хотя имелось у него предположение…
— Не подскажете ли вы, любезный Кормак, куда подевался юный Гийом?
— С чего вы взяли, что мне это известно?
— С того, что вам известно, что мои люди проводили его буквально до ваших дверей.
— Как любезно с их стороны. Охраняли?
— Наблюдали.
И опоздали всего на четверть часа. Люди не виноваты. Магнусу следовало отдавать более внятные приказы.
— Вы же сами руководили обыском, дорогой Магнус. Я не прячу Гийома. И не понимаю вашего… неестественного к нему интереса. Уж не связан ли он с несчастьем, которое произошло с их сиятельством? — Лорд-канцлер был до отвращения любезен. — Никак вы подозреваете бедного юношу в причастности к этому делу?
— Да почему подозреваю? Я практически уверен.
— А доказательства?
— Чистосердечное признание.
— Оно у вас имеется? — Лорд-канцлер взмахнул руками в притворном удивлении.
— Оно у меня появится… со временем. Вы же знаете, что не важно, сколько времени пройдет. Я умею ждать.
Глава 8
СТАРЫЕ НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие.
Я на Север, жена на Юг, и прожили там три года в любви и согласии.
Тиссе было стыдно.
Нет, не так: Тиссе было невыносимо, ужасно, душераздирающе стыдно!
От стыда хотелось провалиться под перину, и кровать, и еще ниже, в самые кошмарные подземелья, где никто и никогда Тиссу бы не обнаружил.
И там она бы вволю поплакала над собственной глупостью, репутацией и прочими крайне важными вещами. Однако перина была мягка и плотна, а замок крепок. Оставалось лишь натянуть одеяло на голову и притвориться, что Тиссы вовсе не существует.
Вот только под одеялом было жарко, душно и потно.
И Долэг не позволит отлеживаться.
— Вставай. — Она не стала сдирать одеяло, но, оседлав Тиссины ноги, принялась щекотать. — Вставай, вставай, вставай… Иза уже встала.
Ужасно… мало того, что вчера Тисса уснула прямо на кровати их светлости, так и проснулась исключительно затем, чтобы поесть, переодеться в сорочку и вновь уснуть. И сегодня она все возможные правила приличия уже нарушила.
Но было плохо: голова болела, хотелось пить, а язык распух. И глаза слезились. Умереть бы сейчас… тогда и позора не было бы. Но так легко Тиссе не отделаться.
И она со стоном села.
Ушедшего ради… что с ней происходит?
— Ну ты и страшная! — Долэг всегда знала, что следует сказать в успокоение. — Леди Иза сказала, чтоб ты, как проснешься, умывалась. Ванна там… пошли, я покажу. Вставай!
О нет… Нет, нет, нет! Тисса не имеет права пользоваться ванной их светлости!
И вообще здесь находиться.
— Мы теперь будем тут жить. — Долэг, забравшись на край огромной латунной ванны, открыла воду. — Ну, пока лорд Кайя не вернется.
— Их светлость. — Первые слова дались с трудом.
Долэг стянула ночную рубашку и велела:
— В ванну лезь. Ты так выглядишь, что я бы на тебе точно не женилась.
Зачем она про женитьбу сказала? Это слово вдруг возродило в памяти вчерашний разговор во всех его ужасающих подробностях. Мало того что Тисса про письма Гийома… и письма Гийому рассказала, так и на будущего мужа нажаловалась… Ушедший, пусть пучина ванны ее поглотит.
39 
