Лёгкий, ненавязчивый романчик 
63 
Тревога и возбуждение окутали Эви так, что она не могла нормально думать. Внешне она сохраняла невозмутимость, но внутри на нее накатывала паника. Роберт всегда выглядел изысканным, в высшей степени воспитанным человеком, однако с самого начала Эви видела под оболочкой вежливости совсем другие черты — черты стремительного, безжалостного, страстного мужчины. Похоже, она недооценила его изменчивую натуру. Он собирался этой ночью уложить ее в свою постель, и Эви не знала, сможет ли его остановить.
Она даже не знала, хочет ли его останавливать. Может, в этом виновато шампанское, а может, лихорадочное желание, которое он подпитывал не только сегодняшним вечером, но с первого поцелуя. Обычно ясные мысли Эви путались из-за медленно разливающегося жара и потребностей ее собственного тела. Попытка разобраться, почему надо сказать «нет», почему он так опасен для ее спокойствия, не удалась. В памяти постоянно всплывала картинка его губ на ее груди и те ощущения, которые вызывали его ласки.
Физически, о боже… на физическом уровне он разрушил ее многолетнюю сдержанность и мирное одиночество. Ни к одному мужчине после Мэтта — до Роберта — она не испытывала желания. Даже Мэтта она не хотела так сильно. Он умер на пороге возмужания и навсегда останется в ее памяти замечательным веселым юношей. Роберт был мужчиной в самом прямом смысле этого слова. Он знал силу зова плоти. Взяв ее тело, он выкует старинные как мир узы — узы обладания. Умение Роберта далеко превосходит ее опыт, и он захочет всего. Она никогда не сможет скрыться, сохранить неприкосновенным свое «Я». Внутренний голос запричитал от страха, и Эви попыталась взять себя в руки.
Казалось, Роберт почувствовал этот тоненький голосок и легкую панику Эви, когда она осознала, к чему идет дело. Теплым легким касанием своего жесткого тела к ее мягким изгибам он раздувал пламя вожделения, чтобы оно перекрыло слабый голос разума. Слишком Роберт поднаторел в этих играх. Хотя Эви понимала, что ее соблазняют, она ничего не могла поделать. Пришло горькое понимание простой истины: он мог заполучить ее в любое время. Не с ее опытом оказывать сопротивление такому мастеру. Роберт сдерживался по известным ему одному причинам, а теперь решил, что больше не хочет ждать.
Он снова предложил потанцевать, и Эви беспомощно отдалась его рукам. Ее бросало в жар, и кожа стала слишком чувствительной. Ткань платья скользила по ее телу, задевала соски, ласкала живот и бедра. Какого бы места ни касалась его рука, сводило все внутренности. Они двигались в танце по патио, и Роберт тесно прижимал Эви к себе. Его крепкая нога то скользила по ее бедру, то пробиралась между ног, и Эви почувствовала в лоне болезненную пустоту. Далеко над горами небо пронзали золотые и пурпурные сполохи. Угрюмо рокотал гром, влажный воздух застыл в ожидании.
Эви чувствовала слабость, настоящее физическое бессилие. Желание высосало из нее всю энергию. Она таяла рядом с ним, растекалась по его телу и чувствовала себя так, словно держалась на ногах только благодаря его руке вокруг талии.
Твердые губы коснулись чувствительной кожи на виске, теплое дыхание пошевелило волосы и достигло уха:
— Поедем домой?
Внутренний голос в последний раз воскликнул: «Нет», — но запутавшись в чувственной сети, она согласно склонила голову, и крик остался безмолвным. Роберт повел прильнувшую к нему Эви к джипу.
Даже по дороге домой он не ослаблял неустанное давление. Включив зажигание, правой рукой пробрался ей по юбку. Жар мужских пальцев на обнаженном теле едва не заставил Эви громко застонать. Она даже не понимала, куда они едут, пока Роберт не заглушил машину рядом со своим домом.
— Это не мой… — залепетала она.
— Нет, не твой, — спокойно подтвердил он. — Пойдем, Эви.
Она еще могла сказать «нет». Даже сейчас Эви могла отказаться, могла настоять, чтобы он отвез ее домой. Но и в этом случае результат бы не изменился, поменялось бы только место действия.
Роберт решительно протянул руку. За этим жестом стояли запредельное возбуждение и чувственный голод, от которых напряглось его худощавое тело. Дальше дорога вела в постель.
Эви вложила руку в твердую мужскую ладонь.
Роберт не скрывал едва сдерживаемое удовлетворение от ее молчаливой сдачи, но оставался нежным. В противном случае ее здравый смысл мог вернуться. Мужчина оказался достаточно опытным, чтобы не совершить подобную ошибку, и вскоре Эви стояла возле его кровати в спальне, залитой лунным светом. Через французские окна она бросила взгляд на озеро — в черном зеркале отражалась бледная лунная дорожка. Раздался еще один удар грома. Над горами продолжали полыхать ослепительные вспышки, дразня обещанием дождя и, как всегда, обманывая.
63 
