Лёгкий, ненавязчивый романчик 
66 
Он все еще был тверд и начал медленно двигаться внутри нее. Она напряглась и уперлась руками ему в грудь, словно пыталась оттолкнуть.
— Нет, — сказал он резко, предупреждая ее сопротивление. — Я не остановлюсь. Я знаю, что причиняю тебе боль, но, клянусь, я сделаю так, что тебе понравится чувствовать меня внутри.
Она смотрела на него потемневшими глазами, но ничего не говорила. Он обнял ее крепче, меняя их положение так, чтобы усилить ее ощущения, и почувствовал, как дрожат ее бедра.
Роберт глубоко вздохнул и смягчил голос, желая успокоить ее.
— Я могу сделать это приятным для тебя, — прошептал он, касаясь губами трепещущих губ. — Ты доверишься мне, Эванджелина, да?
Но Эви по-прежнему молчала; за все это время она только один раз в самом начале шепотом произнесла его имя. Мгновение Роберт колебался, затем взял ее за запястья и закинул ее руки себе на шею. Через некоторое время ее пальцы дрогнули и прижались к его телу, от этого легкого жеста принятия Роберта пронзила дрожь облегчения.
Эви снова закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы еще раз вынести болезненное действо. В данный момент это было все, на что она была способна; она ничего не могла сделать, ни о чем не желала думать, только терпеть. Ей хотелось свернуться клубочком и плакать от боли и разочарования, но даже этого она сейчас не могла. Она оказалась беззащитна перед его силой и полностью зависела от его милосердия, которое у него, казалось, отсутствовало.
Сначала была только боль. Но затем очередной толчок его бедер заставил ее тело изогнуться от нового острого ощущения. Это случилось внезапно, не было никакого постепенного уменьшения боли и возрастания наслаждения, только этот взрыв ощущений, вызвавший крик. Роберт повторил толчок, и Эви, приглушенно застонав, поняла, что ее тело больше ей не подчиняется.
Только что ей было холодно, а теперь сильный жар охватил ее, прокатываясь волнами и концентрируясь между ног. Руки скользили по его шее и плечам, впиваясь острыми ногтями в твердые мускулы. Роберт обхватил ладонями ее ягодицы, поднимая навстречу себе, двигая и раскачивая тихонько вперед и назад, и каждое движение вызывало новые всплески удовольствия внутри нее. У Эви возникло такое чувство, словно ее неуклонно влечет вверх к чему-то, чего она не видит и не понимает, но изо всех сил стремится достигнуть. Роберт продолжал резко толкаться в нее, пока она не задохнулась, охваченная страстным желанием, и не застонала, выгнувшись и отчаянно прижимаясь к его телу. А потом он заставил ее перейти некую черту, Эви закричала, и ее сознание разлетелось на куски.
Она содрогалась и судорожно двигала ногами, будто пытаясь слиться с ним в одно целое, столь же опустошенная наслаждением, как до этого — болью. Роберт, сжав зубы, старался не шевелиться, все еще находясь глубоко в ней. Но спазмы ее внутренних мышц были настолько яростны, что он не смог устоять и со стоном сдался, изливаясь в нее пульсирующим потоком. Каким-то образом он сумел удержаться от резких движений, не требуя ничего для себя и позволив ей получить удовольствие, и это только обострило его ощущения. Словно издалека он услышал свой стон и в полном изнеможении упал в ее объятия.
Если Эви была ошеломлена прежде, то испытанное ею сейчас находилось за гранью. Она безвольно лежала под ним в полубессознательном состоянии. То, что он сотворил с ее телом, эти внезапные чередования боли, шока и экстаза отключили и ее мозг, и тело. Возможно, она задремала; она была даже уверена, что спала, мерцающие изображения появлялись и исчезали раньше, чем она успевала понять их. Вынырнув на какое-то время из забытья, Эви почувствовала, как Роберт стал выходить из нее. Она поняла, что он пытался быть осторожным, но все равно движение вызвало у нее стон боли. Он тут же остановился, издавая мягкие успокаивающие звуки с ноткой извинения в них, потом завершил начатое. И сразу же она ощутила себя одинокой и замерзшей в темноте кондиционированного воздуха. Ей захотелось свернуться в клубок, но тело отяжелело и осталось неподвижным. А в следующее мгновение серый туман накрыл ее снова.
Щелкнул выключатель, и яркий свет ослепил Эви. Она вздрогнула и попыталась отвернуться, но Роберт, прикоснувшись к ней, остановил ее. Матрас прогнулся, когда он сел рядом и твердой рукой раздвинул ее бедра. Эви издала слабый звук протеста и попыталась сжать ноги, но усилие было слишком велико для нее.
66 
