27 
Когти на глазах уменьшались, превращаясь в аккуратные, но тоже длинные ногти с красным лаком. Я зажмурилась и тряхнула головой, испытывая острое желание немедленно покинуть этот дом и никогда, никогда больше не вспоминать о... о том, что тут было! Я чувствовала себя грязной, и что самое ужасное, внутри, в душе.
- Гена, отвези меня домой, - каким-то чужим, скрипучим голосом попросила я, переведя взгляд на уже поднявшегося мужчину.
- Ой, милочка, да не бери ты в голову, - расслабившаяся Раиса огляделась, прошествовала к стулу, одиноко стоявшему у стенки, и села. - Ну провела пару страстных ночек с классным мужиком, будет, что вспомнить. Он всё равно бы не остался с тобой, Рассаэрна простые женщины не интересуют больше, чем на одну, ну может, парочку ночей, - слова Раисы резали по живому, и мне казалось, из каждой поры сейчас начнёт сочиться кровь, так больно было. - Он любит девственниц, знаешь ли, да и какой демон не любит, - демоница облизнулась, теперь уже нормальным языком, - видела, как враз помолодел после ночки с тобой? Как пережила, кстати, ничего не болело потом?
- Гена, - я не отрывала взгляда от мрачного мужчины. - Ты отвезёшь меня?
- Может, дождёшься?.. - начал он, но я покачала головой. - Арина, он же...
- Отвези. Меня. Домой, - тихо, чётко проговаривая каждое слово, повторила я. Пусть разбираются тут без меня, кто чья игрушка.
Потом развернулась, и поспешно поднялась в спальню. Стараясь не смотреть по сторонам, быстро собрала вещи, судорожно сглатывая рыдания, и из последних оставшихся сил сдерживая слёзы. Он не любит, когда я плачу? Вздор, враньё! Ему больно, когда мне плохо? Я забрала его душу? А её нет у Рассаэрна, демона, нет и всё! При такой-то жене верить в то, что он влюбился в совершенно обычную меня?! Бред, бред! Настойчиво зазвонила трубка, я, даже не глядя на номер, просто выключила её. Мысли умеет читать? Ну так пусть, пусть прочитает, что я о нём думаю! И где видала все его признания...
Сильно прикусив губу, подхватила сумку, застегнула пальто, и почти бегом выбежала из спальни, стараясь не вспоминать, не вспоминать... Вернулось то ощущение, с каким я уходила отсюда в первый приезд, что меня просто использовали. Немедленно захотелось под душ, а ещё лучше ванную, с горячей водой. Чтобы смыть с себя его прикосновения, его запах, забыть этот ласковый шёпот, нежное "Ариша"... Игра, изощрённая игра. Уж лучше принять ухаживания Павла, он по крайней мере, искренен. Наверное...
Я спустилась по лестнице, пересекла холл под насмешливым, снисходительным взглядом Раисы, и вышла на крыльцо. Геннадий уже ждал в машине, знакомом джипе. Молча села на переднее сиденье, и уставилась в окно, внутри словно выжгло всё кислотой -- в душе было пусто и... больно.
- Арина, он тебя найдёт всё равно, - негромко сказал Гена, выезжая со двора.
- Не найдёт, - безжизненным голосом ответила я. - Я постараюсь.
- Арин...
- Помолчи, Гена, - устало попросила я. - Просто помолчи, ладно?
Когда мы почти выехали из посёлка, мимо нас промчалась ещё одна машина, и я знала, кто сидит за рулём. Время словно замерло, я напряглась, ожидая, что нам не дадут спокойно уехать... Но то ли Рассаэрн не заметил, что джип Гены, то ли надеялся, что я спокойно его дождусь... Только позже я поняла, как же мне повезло, что Раиса решила не убивать меня на месте, а действовать более изощрённым способом.
До моего дома мы доехали молча. Я посидела, собираясь с духом, и взялась за ручку двери, собираясь выйти.
- Арина, послушай, - Гена повернулся ко мне и коснулся локтя. - Я давно знаю Руслана, и просто хочу тебе сказать, Раиса, она...
- Она его жена, Гена, - перебила я его. - И может говорить всё, что угодно. Скорее всего, она права, я для... Руслана не более чем игрушка. Что бы он там ни говорил. Мне не нужны оправдания, и... - запнулась снова, чувствуя, что глаза защипало, - я хочу жить, как раньше. Своей тихой жизнью, ходить в библиотеку на работу, ни от кого не прятаться. И... никого не ждать.
Гена покачал головой и как-то грустно усмехнулся.
- Ой, Ариша, ну наивная ты, сил нет. Я тебе могу сказать, что в том доме да, ты не первая, но -- как гостья, которую он сам привёз и поселил, первая. Втюрился он в тебя, дурочка, - я услышала вздох. - Это уже все поняли, кроме него, кажется. Была бы безразлична, не убрал бы из поля зрения Павла.
27 
