– Надеюсь, ты не имеешь ничего против курицы с индейским рисом? – осведомился он.
– Конечно, нет. Давай я помогу.
– Все уже готово. Если нетрудно, заправь чем-нибудь салат, а я налью вино в бокалы.
– Хорошо.
Открыв холодильник, Блэр вынула большую салатницу, а также уксус и соус на растительном масле. Добавив то и другое в салат, она понесла его в столовую. На столе уже стояла прекрасная фарфоровая посуда, лежали белоснежные салфетки, горели свечи.
– Ты все это сам приготовил? – спросила Блэр Шо-на, когда он внес кастрюлю и водрузил ее на серебряную подставку.
Он пожал плечами.
– Да, хотя, конечно, я не каждый вечер готовлю такой обед. Обычно довольствуюсь сандвичем по-болонски и бутылкой пива и поглощаю все это на веранде. Но сегодня особый день.
– Особый? – с волнением переспросила Блэр.
– Полагаю, что да.
Он пододвинул ей стул, и она села, довольная, что можно дать передышку коленям. Шон не сразу пошел к своему месту.
Он обнял Блэр за плечи и, наклонившись к самому ее уху, тихо сказал:
– Мне было бы нетрудно привыкнуть к совместным трапезам с тобой.
Его губы скользнули от уха Блэр к ее шее, и она почувствовала нежные поцелуи и легкое покусывание. В ключицу он поцеловал ее сильнее, приложившись к ней губами и языком, потом выпрямился, чуть пощекотав напоследок руку Блэр там, где кончался короткий рукав ее блузки, и сел на свой стул.
Пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли, совсем было вышедшие из-под контроля, Блэр скомкала салфетку, затем расправила ее и положила на колени.
– Мне неловко, оттого что я не вполне одета, – сказала она, пряча под стол босые ноги.
– О нет, ты в порядке. Это я, может быть, перестарался, желая произвести впечатление.
Он положил ей на тарелку рис, приправленный каким-то ароматным соусом, и куриную грудку.
– Надеюсь, приправа чувствуется. Мои родители любили принимать и потчевать гостей. Если я что-то смыслю в кулинарном искусстве, то только благодаря моей матушке.
– Где жили твои родители?
– В Нью-Джерси.
Она протянула ему корзиночку со свежевыпеченными сдобными булочками, отломив большой кусок для себя.
– А чем занимается твой отец?
– Сейчас он на пенсии. – Шон тут же перевел разговор на другую тему, задав ей еще несколько вопросов о ее семье. Непринужденно беседуя, они довольно быстро покончили с курицей.
Когда Пэм впервые упомянула о Шоне, она назвала его человеком, зарабатывающим на жизнь пилой и молотком. Встретившись с ним, Блэр поняла, что он не простой плотник. Он сильно вырос в ее глазах, когда она увидела сама, как прекрасно Шон ремонтирует дома. Разговаривая с ним сейчас, Блэр поняла, что его интересы весьма разнообразны. Это явно интеллигентный, начитанный и остроумный человек.
Наслаждаясь его обществом, Блэр вместе с тем размышляла, так ли хорош Шон, как кажется, не водятся ли за ним какие-нибудь постыдные грешки. Пока ничего такого она не заметила. Такого привлекательного человека она до сих пор не встречала. Однако его влечение к ней казалось Блэр слишком уж неожиданным; это сразу нарушило привычное течение ее жизни. А его улыбка! Блэр одновременно хотелось и бежать от него прочь и нежиться в его объятиях.
Она отказалась от десерта («Я сейчас не работаю по шесть часов в день, и мне пора начать следить за калорийностью пищи»), но согласилась выпить кофе с ликером и взбитыми сливками. Шон предложил выпить кофе на веранде, и Блэр охотно согласилась. Они уютно устроились на плетеных диванах с подушками. Свет зажигать не стали. До океана отсюда было рукой подать, и легкий бриз долетал до веранды. Во дворе стрекотали сверчки, монотонный шум вентиляторов убаюкивал.
Блэр примостилась на небольшом плетеном диване и, поджав под себя ноги, потягивала горячий пенистый напиток.
– Нравится? – спросил он.
Она улыбнулась, слизнув сливки с уголка рта.
– Нравится.
Некоторое время он молча смотрел на нее, потом тихо спросил:
– Когда ты начала танцевать?
– В четыре года.
– В четыре?!
Блэр засмеялась.
– Мне было именно четыре, когда мама записала меня в балетный класс. На своем первом концерте я выглядела очаровательной пышечкой.
– Такой, что пальчики оближешь.
Блэр изумило, что он придал вполне невинному выражению явно сексуальный оттенок. Из-за этой темноты на веранде и мелькающих теней от лопастей вентиляторов она не могла понять, куда смотрит Шон. И это почему-то беспокоило Блэр.