очень нудно 
173 
— Ты что делаешь?!
— Так тебе удобней меня мыть будет. — Оден сдирает и рубашку, и штаны. — Эйо, ну кто купается в одежде?
На кровати хватило бы места на четверых, но я устраиваюсь на плече Одена и обнимаю за шею. Мне впервые за долгое время по-настоящему спокойно. Лежу, мурлычу себе под нос, греюсь… он снова горячий, и это приятно.
А за окном ночь, но сна ни в одном глазу. И Оден не спит.
— Что будет потом, после свадьбы?
Уже недолго осталось.
— Зависит от того, чего тебе хочется. — Он задумчиво поглаживает мое плечо. — Мы можем остаться здесь, если тебе нравится. Можем переехать в город — рано или поздно мне разрешат.
— А что хорошего в городе?
— Не знаю. Но Виттару… — на имени брата Оден споткнулся, — там всегда нравилось. Как по мне — суета. Театр. Балы. Суаре. Салоны…
Балы, суаре, салоны…
Пожалуй, нас будут приглашать — из любопытства, чтобы собственными глазами увидеть того безумца, который взял в жены альву, и саму альву.
Оден понимает все лучше меня.
— Тебя придется представить ее величеству. Есть несколько… обязательных мероприятий. А остальное — только если захочешь.
— Не захочу.
Он кивает. И палец его, коснувшись запястья, замирает.
— Мы можем уехать за Перевал. На побережье… или в другое место, если есть такое, которое тебе бы понравилось.
Побережье? Городок, в котором я выросла? Дом, возможно, уцелевший. Ограда. Лавочка. Двор с травой, что поднимается до пояса, — некому косить. Виноградная лоза, одичавшая за годы. Соседи…
Счастливые воспоминания.
И реальность, которая их перечеркнет.
— Нет.
— Как скажешь, — легко соглашается Оден. — В предгорьях тоже хорошо. Там очень чистый воздух, особенно поутру. Я привык вставать рано. Выходил на балкон, маленький такой, не развернуться. И над самой пропастью нависал. Внизу туман… тогда туманы были просто туманами. А горы — бледно-лиловые. Или еще зеленые, стеклянные словно. Солнце выбирается медленно, и в какой-то миг вершины растворяются в небе. По весне пахнет вереском… осенью тоже, но по весне — особенно.
Мне нравится его слушать.
Я была на Перевале, помню и горы, и узкую ленту дороги, отвесные стены ущелья, которые, кажется, вот-вот сомкнутся над головой. Вечную прохладу и растрескавшуюся землю.
Грохот колес дилижанса.
И усталость: мне тяжело ехать. Я ерзаю на сиденье, казавшееся поначалу мягким и удобным. И мама уговаривает потерпеть: скоро гостиница. От гостиниц я тоже устала. В них много людей, шумно и грязно. А еда невкусная.
И в который раз кряду я спрашиваю:
— Скоро уже?
— Скоро, — отвечает мама, обнимая меня. — Скоро…
Это ложь, но мне она нужна.
Я переворачиваюсь на живот, и рука Одена тотчас устраивается на пояснице.
— Ты ведь не хочешь здесь оставаться. И карпов разводить. Или форель. Но если уйти, то… там не будет жил…
— Она все равно меня не слышит. — Оден подтягивает меня выше, и да, разговаривать удобней, глядя друг другу в глаза. — Я звал, а она не откликнулась. Возможно, это навсегда. Или очень надолго, но сидеть и ждать, что однажды случится чудо, я не могу.
Дело не только в жиле.
— У меня была цель. Сначала — выжить. Иногда казалось, что смерть лучше, честнее, чем вот так, как я… но цель — это цель. Я держался.
За придуманную невесту, за сказку, сочиненную ради себя.
— Говорил, что за мной придут. В деталях представлял себе, как это будет.
Но оказался в незнакомом городе, на площади, на привязи.
— Не сложилось. Потом… была цель дойти. Казалось, что если доберусь домой, то все проблемы решатся разом.
А их стало больше.
— И я дома, но… дом словно чужой. Мне нужен собственный.
Помолчав, он добавил:
— Виттар будет возражать. Он… сильно изменился. Или я? Или мы оба? Или весь мир сразу? Я не понимаю, Эйо.
Не люблю, когда Оден хмурится.
— Я пытался с ним связаться, но Виттар слишком занят для разговора. Просто передал, что беспокоиться не о чем. Он считает, что я резко поглупел и не в состоянии сопоставить очевидные факты?
— Ты о той… стае?
Оден кивнул.
— Я отдаю себе отчет, что стаю необходимо ликвидировать, иначе жертв будет больше. Бешенство не лечится. Это… это не совсем то бешенство, которое у обычных собак. Скорее жажда охоты. Погони. Убийства. Помнишь того щенка в Долине?
173 
