21 
— Я знаю, ты ненавидишь нас с Николаем за то, что мы сделали с тобой, — добавил он. — Но мы не можем вернуть всё назад.
«Что же такое Николай и Мёрдок сделали?» Наоми должна была признаться, что скрытый подтекст в их разговорах, это напряжение между братьями, все эти недомолвки невероятно её интриговали.
— Не имеет значения, как ты будешь к нам относиться, Николай не сдастся. По крайней мере, пока он не будет уверен, что тебя уже не спасти.
Конрад улыбнулся, обнажив всё ещё покрытые кровью, удлинившиеся клыки — и это была самая ужасающая улыбка, которую Наоми доводилось видеть.
— Тогда убеди его в этом, брат. Я — неисправимое зло, — ответил Конрад таким тоном, что Наоми содрогнулась.
Глава 6
«Когда же это клятое солнце здесь садится?»
Конрад посмотрел в окно, но солнце было там же, где и двадцать секунд назад, и тогда он снова перевел взгляд на усталое лицо своего брата.
— Кон, я не могу уговорить Николая перестать верить в тебя, ведь я сам в тебя верю, — сказал Мёрдок. — Просто помоги нам. Жизнь опять может наладиться.
Мёрдок сильно изменился с тех пор, как перестал быть человеком. Тогда он был беспечным. Женщины находили его очаровательным, и Мёрдока мало заботил тот факт, что он умудрился забраться под юбку почти к каждой хорошенькой девице в радиусе ста миль вокруг.
«Мне же обаяния явно не хватало, а в жизни было столько забот, что на женщин времени не оставалось совсем», — думал Конрад, разглядывая брата.
— Расскажи, чем ты занимался все эти триста лет? Я даже мельком не видел тебя с той ночи, когда ты умер и восстал из мёртвых, — допытывался Мёрдок.
Конрад ненавидел, когда ему об этом напоминали. Он и Себастьян с мечами в руках защищали своих тяжелобольных четверых сестёр и отца от русских солдат-мародёров. Вдвоём против целой рати. У них не было ни единого шанса. Возвратившись домой, Николай и Мёрдок обнаружили пятерых членов своей семьи, умерших от чумы, и двух смертельно раненых братьев, из последних сил цеплявшихся за жизнь.
Конрад был без сознания и не мог оттолкнуть Николая, решившего влить свою кровь вампира в глотку собственного брата. Когда же Конрад очнулся, он уже превратился в чудовище.
Ни он, ни Себастьян не хотели, чтобы их обратили. Однако предательство старших братьев ударило по Конраду в значительно большей мере, чем по Себастьяну. Ведь Конрад превратился в одно из существ, к которым ему внушали ненависть и учили уничтожать…
— Не хочешь рассказывать? — вздохнул Мёрдок. — Что ж, тогда я уеду сегодня и сам до всего докопаюсь. Теперь, когда я знаю, кем ты был…
— Кем я являюсь, — оборвал его Кон. — Я по-прежнему наёмный убийца.
— Посмотри на себя, — Мёрдок, казалось, старался сдержать раздражение. — Кому придёт в голову тебя нанять?
Конрад вспыхнул.
— Пошёл ты, Мёрдок!
Брат выставлял его конченным неудачником. На что Конраду было бы глубоко наплевать, однако ему почему-то не хотелось, чтобы эта женщина тоже так решила. Не существующая женщина. Та, которую он вот-вот должен был увидеть.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом… она могла появиться в любую секунду. Вампир уже видел, как замерцали на фоне окна в неясном свете уходящего дня очертания её тела, вырисовываясь все чётче и чётче с каждым гаснущим лучом.
— Прекрасно, — сказал Мёрдок, вставая. — Кон, ты можешь сопротивляться нам, потому что ненавидишь то, чем мы являемся, или потому что тебя возмущает, как мы с тобой обходимся. Но не делай этого просто из гордости или упрямства.
И тут брат вдруг ухмыльнулся, напомнив Конраду прежнего Мёрдока.
— Что это я несу? Если бы ты не был гордым и упрямым, ты бы не был Конрадом Росом, — добавил он и переместился, оставив Конрада в одиночестве.
Несколько мгновений спустя в спальню вошёл Себастьян и включил верхний свет. Комната ярко осветилась, и девушка, чей силуэт едва успел возникнуть в проёме окна, исчезла.
— Выключи!
— Что? Почему?
— Он режет мне глаза. Выключи.
Пожав плечами, Себастьян щёлкнул выключателем и сел, вытянув вперёд свои длинные ноги.
— Я понимаю, как ты зол на Николая и Мёрдока, — размеренно начал Себастьян. — Я их тоже ненавидел, ты же знаешь. Я жаждал отмщения на протяжении очень долгого времени. Однако жизнь снова может наладиться. Стать даже лучше, чем прежде.
21 
