Лёгкий, ненавязчивый романчик 
26 
А он действительно безумен — и значит, на самом деле не существует никакой призрачной красавицы с волосами цвета воронового крыла, которой вздумалось бы показать ему не только свои подвязки.
Себастьян снова завёл свою песню, а Конрад, несмотря ни на что, всё не мог оторвать от неё глаз. Слова брата долетали до сознания вампира лишь обрывками. И как всегда, когда он начинал терять терпение и хотел, чтобы его оставили в покое, Конрад принялся повторять услышанное, бормоча обрывки фраз брата на разных языках.
— Вина снедает Николая… три сотни лет они сражаются с Ордой… Мы можем присоединиться к их армии… искоренить их род… не все вампиры — зло.
Конрад моргнул, осознав, что Себастьян умолк.
— Ты не сам с собой разговаривал, — сказал Себастьян, прищурившись. — Ты повторял наши слова. На этот раз по-гречески! У тебя не было галлюцинаций — ты слушал нас. — Себастьян воодушевлённо закивал головой. — Интересно, что ещё ты можешь делать, о чём мы не знаем?
«Я могу видеть привидения».
— Ты ничего странного не видишь справа от себя? — спросил Конрад Себастьяна по-эстонски. — Ты не видишь в комнате женщину?
Себастьян оглянулся по сторонам.
— Нас только четверо здесь, Конрад, — ответил брат также по-эстонски спокойным, поучительным тоном. — И небо у нас по-прежнему синее, а не зелёное.
Женщина тем временем, похоже, закончила красть и теперь двигалась значительно медленнее, и казалась более бледной.
«Она устала?»
— Конрад, ты видишь кого-то ещё? — поинтересовался Себастьян. — Насколько мне известно, такие, как ты, страдают от бреда и галлюцинаций…
Его «галлюцинация» в это самое мгновенье подслушивала тихий разговор Мёрдока и Николая в другом конце комнаты.
— От него несёт кровью и грязным телом, — сказал Николай. — Он может поправляться, но со стороны этого не заметно. Если нам когда-либо придётся отстаивать наш план…
В мгновение ока она метнулась к кровати и оказалась подле Конрада.
— Это правда, вампир? — выдохнула девушка прямо на ухо Конраду. На этот раз она говорила значительно быстрее, почти нормально. Ещё он заметил лёгкий французский акцент. — Ты воняешь, dément? Я не чувствую запахи. Но это вполне вероятно… учитывая, насколько ты грязный.
Конрад внезапно осознал, что всё его лицо измазано запёкшейся кровью и грязью, а волосы слиплись и свалялись. Dément. Это то, каким она его видит? Сумасшедший, на которых обычно не обращают внимания? Или, что ещё хуже — жалеют? Таким он ей представляется.
Грязный, не имеющий сексуального опыта безумец.
Она видела, как он харкал кровью. Видела ли она, как он бездумно бился головой о стену? Проклятье, эта ясность мыслей всё меньше и меньше ему нравилась! Конрад снова жаждал забвения. Гораздо проще погрязнуть в забвении, ненавидеть и, не задумываясь, причинять боль…
Однако женщина, находившаяся рядом с ним, надёжно, словно якорь, привязала его к реальности.
— Они должны выкупать тебя, — сообщила призрак своим шелестящим голосом, перебивая Себастьяна, заговорившего одновременно с ней.
— Отдыхай, Конрад. Галлюцинации исчезнут прежде, чем ты…
— Оставьте меня! — рявкнул вампир, обрывая брата на полуслове. Он едва не ляпнул: «Оставьте нас!»
Призрачная женщина отпорхнула прочь от него и принялась собирать украденные у братьев вещи, чтобы, вероятно, куда-то перенести.
«Нет, я не тебя имел ввиду!» — только и успел подумать Конрад.
Однако она уже исчезла, и лишь одинокий розовый лепесток, оставшийся лежать на кровати, напоминал о её существовании. Конрад осторожно подвинулся, желая прикоснуться к нему, но лепесток поблёк, а затем и вовсе испарился.
Вампир беспокойно заёрзал в кровати, раздражённо сражаясь со своими путами.
«Хочу, чтобы она была здесь».
— Ладно, мы уйдём, — сказал Себастьян, поднимаясь. — Позови, если что-то понадобится — или, если решишь всё-таки попить.
И братья удалились, оставив его одного в тёмной комнате.
— Ты не видел мой телефон? — спросил Николай у кого-то из них на выходе.
И прежде чем Конрад смог обдумать, почему его до такой степени расстроило исчезновение призрачной незнакомки, чужие воспоминания клокочущим потоком заполонили его разум, словно в его голове забил фонтан.
Конрад никогда не убивал достойных людей. Его жертвами на протяжении многих лет становились лишь те, кто был даже большим чудовищем, чем он сам. И от их жутких воспоминаний, ставших теперь его собственными, вампира пробирал озноб.
26 
