83 
Низкий грудной звук вырвался из горла Тая, и он со свистом втянул воздух:
— Потрогай меня, Фейт.
— Я это и делаю.
— Ниже.
Вместо того чтобы сделать, как он просит, она встала и начала дразнить его прикосновениями рук и тела. Сняла галстук Тая, рубашку и терлась о него, зажигая огонь и возбуждая их обоих. Ее затвердевшие соски слегка касались его груди сквозь тонкое кружево лифчика.
Тай потянулся к Фейт, но она выскользнула из его рук.
— Ты убиваешь меня, — сказал он. Его голос был хриплым от желания. — Давай, скользни своими маленькими ручками в мои брюки, а я запущу руки в твои трусики.
— Звучит соблазнительно, но я уверена, что это против правил, — она повернулась спиной и села, прижимаясь к нему обнаженной попкой. Его ладони скользнули вверх по спине Фейт, и Тай расстегнул ей лифчик. — Это точно против правил.
— К черту правила, — Саваж поцеловал ее спину и провел руками вверх по животу, накрыв ладонями обнаженные груди. — Мы не играем по правилам.
Глава 17
— Ты бы удивился, если бы узнал, сколько мужчин засовывали номера своих телефонов мне в стринги.
Тай нисколько бы не удивился. Фейт лежала, положив голову на его голую грудь, и водила пальчиками по его животу. От кончиков её коротких ногтей по животу и паху распространялось пламя, и если бы у Саважа было время, он бы снова занялся с ней любовью. Если бы у него было время, Фейт точно бы станцевала перед ним ещё раз. Она была красива и эротична, и ему это нравилось.
— Ты звонила кому-нибудь из них?
Она посмотрела на него и закатила глаза:
— Шутишь? Будто я стала бы серьезно относиться к мужчине, которого встретила в стриптиз-клубе.
— Я бывал в стриптиз-клубах раз или два.
— Не удивительно. Стрип-клубы привлекают спортсменов и музыкантов, как пикник муравьев.
— Да я уже несколько лет в них не ходил, — стал защищаться Тай, хотя не был уверен, почему чувствует в этом необходимость. Он провел рукой по спине Фейт, наслаждаясь ее гладкой кожей. — Мой отец до сих пор любит стриптизерш.
— Что объясняет его влечение к моей матери.
— Твоя мать была стриптизершей? — И снова Тай не был удивлен.
— Ага. Она была стриптизершей и иногда барменшей.
— Звучит, будто она усердно трудилась.
— Да. И отдыхала не менее усердно. Я часто бывала одна.
— А твой отец?
Фейт провела ногой по мощной икре и оказалась в опасной близости от того, чтобы задеть коленом «хозяйство» Тая.
— Я не видела его с самого детства.
Тай, перекатив Фейт на спину, посмотрел ей в лицо:
— И никогда не пыталась найти его?
— Зачем? Он не хотел меня знать. Почему я должна хотеть узнать его?
Точно подмечено.
Она откинула прядь светлых волос от своего лица:
— Что насчет твоей матери?
Он лег на спину и уставился в потолок: разговаривать о своей матери Таю не нравилось.
— Что с ней? Где она живет?
— Она умерла около пяти лет назад.
— Мне так жаль.
Он посмотрел на Фейт.
— Не стоит. Она совсем не сожалела. — Он вглядывался в прекрасное лицо женщины, которая была в его постели. Рассматривал её зеленые глаза и длинные ресницы. Её совершенный носик и изгиб полных розовых губ. — Мой отец всегда говорил, что она ненормальная, но это из-за того, что он никогда не пытался понять её.
Фейт повернулась на бок:
— А ты?
Тай пожал плечами:
— Она была очень эмоциональной. То смеялась, то через секунду принималась рыдать. Она так и не оправилась от развода, и я не думаю, что после него у неё остался настоящий интерес к жизни.
— Когда твои родители развелись?
— Мне было десять.
Она посмотрела ему в лицо и, грустно улыбнувшись, сказала:
— Я думаю, что мама развелась уже в третий раз, когда мне было десять. Я обычно уезжала на велосипеде на уроки танцев, чтобы мне не приходилось думать об этом.
Тай представил маленькую девочку на розовом велосипеде «Швин» с летящим позади неё хвостиком светлых волос.
— Я играл в хоккей двенадцать месяцев в году.
— Что ж, эта тяжелая работа принесла свои плоды.
У Тая Саважа были великие тренеры, заполнившие вакуум в его жизни. Замечательные люди и наставники. Ему было интересно, был ли у Фейт кто-нибудь? Он мог бы поспорить, что нет.
83 
