27 
— В то время как я упала на свою человеческую задницу и твои собратья Фейри затрахали мне мозг и чуть не убили меня.
— Но они не преуспели в этом, МакКайла. Не преуспели. Не забывай. Ты царственна в своих заслугах.
— То есть результат оправдывает средства? Ты считаешь, что это так?
— А разве нет?
— Я страдала. — Я стиснула зубы. — Это было жутко. Невыразимо.
— И все же ты стоишь сейчас здесь. Лицом к лицу с принцем Видимых. Это впечатляет, если учитывать то, что ты человек. Возможно, ты становишься такой, какой хотела стать.
— То, что меня не убивает, делает меня сильнее? Этот урок я должна была, по-твоему, усвоить?
— Да! И радоваться этому.
— Позволь кое-что тебе сказать. — Я сжала пальцы на воротнике его рубашки. — Чему я буду радоваться, так это дню, когда последний из вас будет мертв.
В'лейн был странно, совершенно неподвижен.
Я встряхнула его. Он не шевельнулся.
Я моргнула и только потом поняла. Он застыл. Я заморозила его, «обнулила». Это был редкий талант ши-видящих, и, по словам Ровены, я была последним живым Нулем. Я могу заморозить Фейри простым прикосновением ладоней. Могу по своей воле «включать» и «выключать» эту способность, точно так же как принцы Фейри могут контролировать свой смертоносный эротизм. Я даже не думала про «обнуление», но внезапно моя ненависть ко всей его расе в целом превратилась в желание заморозить Светлого принца. Ну, раз уж он застыл, я пнула его несколько раз, выпуская свою злость на всех Фейри.
А потом сфокусировалась на своих способностях ши-видящей и заставила его расслабиться.
На его идеальной челюсти задвигались мускулы. О да, он определенно достиг успехов в человеческом поведении.
— Не было необходимости меня бить.
Ой. Я забыла, что, когда применила Ноль, он оказался просто заморожен, а не без сознания. Ну и ладно.
— Но мне определенно полегчало.
— Прекрасно, МакКайла, — напряженно сказал В'лейн.
— Что, заморозка? Я и раньше это делала.
— Не это. — Он посмотрел на мои руки.
Я тоже посмотрела на них. А потом и ниже, на ноги.
Я пересекла защитный барьер. Я прошла через него, даже не осознав этого. Мало того, я схватилась за воротник принца Видимых и при этом не попала под его чары. Раньше, в какой бы форме ни находился В'лейн, я никогда не могла стоять настолько близко к нему и не бороться с сильнейшим желанием заняться с ним сексом, в том же месте, в тот же миг, даже когда он заглушал свои способности настолько — если верить его словам, — насколько мог.
Я прислонилась к нему, прильнула к великолепному телу Фейри. Он тесно прижался ко мне, обхватил меня руками, опустил лицо к моим волосам. Он был возбужден.
Я ничего не чувствовала.
Я отстранилась и посмотрела на В'лейна. Его глаза вновь едва заметно сузились, затем расширились. Он был изумлен. Почему? Что удивило его, когда он увидел меня в первый раз? Что я восстановилась после того, как стала при-йа? Или нечто большее — что-то совершенно непостижимое для него?
Я поднялась на цыпочки, нагнула его голову и поцеловала его. В'лейн ответил немедленно и вложил в этот поцелуй весь свой сексуальный опыт — но ни грамма неуловимой, смертоносной, убийственной сексуальности Фейри.
Я оттолкнула В'лейна и внимательно посмотрела на него. Я чувствовала, что он излучает сильное сексуальное напряжение, но то же самое я могла почувствовать в любом смертном мужчине. На скулах принца снова заходили желваки. Возможно ли, что он не заглушает свои способности? Я слышала, что, если принять какой-то яд и не умереть от него, можно приобрести иммунитет. Неужели я выпила достаточно яда Фейри?
— Не заглушай свои чары, — потребовала я.
— Я. Не. Делаю. Этого.
Он когда-нибудь был так раздражен?
— Ты лжешь.
Неужели это правда? Могло ли все, через что я прошла, сделать меня неподвластной сексуальным принуждениям Фейри?
— Нет, МакКайла.
— Я не верю тебе. — Больше я не позволю себе глупо успокоиться, поверить во что-то, что потом окажется неправдой и будет использовано против меня.
— Я бы тоже в это не поверил. Ни один человек, ставший при-йа, никогда не возвращался в обычное состояние. И хотя я рад, что ты оправилась от нанесенного тебе вреда, меня не радует то, что я больше не могу бороться за тебя при помощи чар и должен обходиться без данного мне по праву рождения великолепия. Они были Невидимыми, МакКайла, отбросами, самыми темными из нашей расы, самыми мерзкими. Я Видимый и совершенно иной. Я надеялся, что однажды, когда ты будешь мне доверять, ты позволишь разделить с тобой экстаз, который можно испытать только со мне подобными. Без боли, МакКайла, без платы. Теперь этого никогда не будет. Ты не представляешь, насколько изысканный и совершенный опыт могла бы приобрести. Но этого никогда не произойдет.
27 
