очень нудно 
101 
Я зарыла пальцы в загривок Циклопа. Она не это имела в виду, мальчик.
- Я полагаю, что Смерть все тебе рассказал?
- Все, что он сказал - ты узнала, что некоторые союзники были врагами. Судя по твоей горестной реакции, я поняла, что это должен быть кайджан.
И Мэтью.
Из-за спины, Ларк достала коробку и бросила ее на мою кровать.
- Что это?
- Не Чертик из табакерки*, если тебе это интересно.
- Я действительно ненавижу тебя.
(*Здесь игра слов (англ.) Jack-in-the-box – чертик из табакерки, попрыгунчик; дословно это выражение переводится как Джек-в-коробке.)
Она ухмыльнулась:
- Открывай, засранка.
Испепеляя ее взглядом, я открыла.
- Тренировочный костюм? - Спортивный лифчик, спортивные шорты, лосины. Даже короткая теннисная юбка.
- Я хожу в тренажерный зал каждый день, - сказала Ларк. - Присоединяйся ко мне позже. Ты была чирлидером (член группы поддержки), верно? Танцовщицей?
Я кивнула. Я была лучшей гимнасткой, но балет мне нравился больше, я брала уроки в течение года на втором курсе.
- Ты могла бы показать мне некоторые движения.
Я отодвинула одежду от себя подальше.
- Ты делаешь это по доброте душевной?
- Я делаю это, потому что мне не довелось вдоволь посмеяться над чирлидерами до Вспышки. Ты - моя единственная надежда получить свою порцию веселья.
- И? - Мне во всем виделись уловки.
- Подожди. - Ее глаза вспыхнули красным. Проверяет через какое-то животное, свободен ли путь?
Понизив голос, она сказала:
- Потому что, если ты будешь танцевать, то он не сможет остаться в стороне.
- Почему ты думаешь, что меня это заинтересует?
- Опять же, не тупи. Это только твоя игра, и один из способов выжить. Видишь ли, у нас обеих приближаются сроки окончания игры. Может наши пути смогут пересечься сейчас и в дальнейшем.
Да, карта Ларк определенно была целеустремленной. Работала ли она над окончанием своей игры все это время?
В моей собственной повестке дня значилось самосохранение, но как я могу доверять ей? Когда я осталась при своем мнении она сказала:
- Я не такая плохая.
Это напомнило мне, когда мы впервые встретили Ларк, и я спросила Мэтью о ней. «Хорошая. Плохая. Хорошая». Разговор по кругу. Она недолго была моим союзником, затем врагом. Была ли она снова моим союзником?
Она направилась к двери.
- Увидимся позже.
Оставшись в одиночестве, я вспомнила случай, произошедший еще до Вспышки, когда мамино приглашение на встречу выпускников «потерялось на почте». Поскольку мама была единственной женщиной-фермером в округе, она пришла в ярость. Я пыталась заверить ее, что им же и хуже, что они того не стоят. Она подняла руку и сказала:
- Эви, иногда просто необходимо позлиться или погрустить. Иногда просто необходимо себе это позволить. Чтобы потом взять себя в руки и снова стать счастливой.
Могла ли я вырвать себя из депрессии и вернуться к счастью? Или хотя бы к...?
Первым шагом стало блокирование болезненных мыслей. Так же как я делала в школе, я отказалась думать о вредных вещах. Ни о чем, что могло бы пересечься с Джеком. Он был в прошлом и должен там оставаться. Мэтью тоже.
Две составляющих боли.
После полудня я одела красный спортивный топ и теннисную юбку, собрала волосы в конский хвост. Я схватила полотенце, распахнула дверь перед Циклопом и отправилась в путь.
Я нашла Ларк в просторном тренажерном зале с другими волками, двигающуюся под музыку. Она тренировалась перед зеркалом, била манекен.
- Эй, смотрите-ка, кто сошел на землю живых, - сказала она.
- И это говорит девушка, живущая в доме Смерти.
Циклоп пробежал мимо меня, обнюхивая своих товарищей в знак приветствия.
- Начнём? - поддельно игривым тоном она сказала: - на старт, внимание, марш!
- Да, - я сбросила полотенце, - легко.
- Покажи мне несколько движений.
На полу было нескользящее покрытие, так что я сделала легкий поворот. Другой. Я отработала заднее сальто. Ларк смеялась, когда я делала серию пируэтов с большим количеством оборотов. Боже, как я скучала по этому. Я едва могла поверить, что использую свои мышцы для чего-то другого, кроме как для бегства или сражения.
Власяница не добавляла веселья, когда мой бицепс двигался, но я так привыкла к этой боли, что не позволила ей встать на пути моего удовольствия.
101 
