121 
- Арик, подожди.
- Я достаточно долго ждал. - Он сорвал с себя нагрудник, выгнув свою татуированную грудь, предлагая свою уязвимую кожу. - Что говорят об обманутых? Если позор приходит к тому, кого одурачили дважды, то правильно, что поражение приходит к тому, кого одурачили трижды. - Он взялся за конец своего меча, вынуждая меня поднять его против него. - Ты хотела знать, что означают руны на моей груди? Это - наша история, Императрица, напоминание никогда не давать тебе своего доверия — и конечно не отдавать свое сердце. И все же я сделал это в этот раз. - Сверкая глазами, он выдохнул, - прежде, я желал тебя, но я никогда не любил тебя до этой жизни.
Мое собственное сердце забилось быстрее, чем в сражении. Он любил меня!
- Ну же, пронзи меня этим мечом. Я принесу тебе пять знаков. - Он поднял правую руку, показывая свои значки, среди них был Оген - пара рогов.
Прежде, чем я смогла отреагировать, Aрик наклонился к лезвию, прижимая острие выше своего сердца. Кровь засочилась из одной из его рун. Как будто она плакала.
- Ты даже не избавишь меня от мук своего яда? Или возможно ты подаришь мне последний поцелуй? Теперь укушенный, я могу прикоснуться к гадюке.
Я выпустила рукоятку меча, и оружие упало между нами.
- Говоря о гадюках, я дала тебе сухой укус. - На его непонимающий взгляд я ответила: - я не использовала свой яд на тебе, хотя могла. Эти проколы заживут завтра. Возможно, теперь ты будешь доверять мне, если я скажу, что никогда снова не буду пытаться убить тебя.
Выражение его лица говорило, что он не смеет верить.
- Пока тебя не было, мне приснилась наша брачная ночь. И на сей раз, я действительно напугана тем, что я тебе сделала. Я никогда не причиню тебе боль снова, Aрик.
Его челюсть расслабилась, а брови выгнулись.
- Sievā.
Он называл меня так прежде.
- Что значит это слово?
- Это означает жена. - Он подошел ко мне. - Поскольку я собираюсь сделать тебя ею сегодня ночью.
Я захромала к нему, когда Ларк слабо пробормотала:
- Что происходит?
Я повернула голову.
- О, Боже, Ларк! - Она выглядела действительно разбитой.
Ее покалеченные волки подползали к ней, их мех оставлял мокрые кровавые следы. Ох, Циклоп. Несмотря на то, что они были похожи на выживших в дорожной аварии, они расположились вокруг нее, все еще защищая ее. Даже сокол ковылял к ней. Они будут исцеляться, также же долго, как и Ларк.
- С тобой все в порядке? - спросила я ее. Арик говорил, что у него в лагере есть медик. Я очень надеялась, что Oген не съел его. - Ты можешь стоять?
С усилием, Ларк спросила:
- Дьявол мертв?
Оглядываясь назад на Aрика, я ответила:
- Много чего умерло здесь сегодня вечером.
Арканы гудели:
- Смерть снова стал собой. -
- Дьявола больше нет! -
- Императрица следующая. –
Я сидела в своей темной комнате, освещенной только огнем. Aрик собирался прийти ко мне сегодня вечером. Снова, я задалась вопросом, что мне делать.
Я оставила Ларк и животных на попечение Арика и медика - невзрачного человека, который прятался от Oгена в подвале с углем. Молодой человек хотел перевязать и меня, но как только он сказал, что другие его пациенты стабилизировались, я ушла, чтобы избавиться от корки засохшей крови.
Арик не сказал мне больше ни слова, но напрягался всякий раз, когда я оказывалась рядом....
К тому времени, как я закончила принимать горячий душ, моя рука почти восстановилась. Она плохо выглядела, но исцелялась. Если бы только я могла окрепнуть морально. Я нервничала. В сущности это была моя первая брачная ночь.
Я то заплетала, то расплетала волосы, раздумывая над выбором одежды. И остановилась на длинной королевской шелковой синей ночной рубашке и халате.
Почему я так нервничала из-за перспективы секса с ним? Я привязалась к человеку и, ради Бога, я уже делала это однажды.
С Джеком. В тот момент времени. Я - все еще peekôn.
Казалось, что как только я решила переспать с Aриком, мои чувства к Джеку вышли на передний план, воспоминания о нем, вторгались в мой разум: «Эванджелин, я должен чувствовать тебя с каждым моим шагом. Иначе я схожу с ума».
Когда я была уверена, что умираю, я ясно видела лицо Джека. Почему? Он не был Арканом, напомнила я себе. Он лгал мне самым худшим способом. Это были препятствия, которые просто невозможно преодолеть.
121 
