83 
— То есть, он может приехать уже к Рождеству, — пробормотала я, глядя на своё отражение. — О, боже…
Это может действительно обернуться большими проблемами. Ладно, что-нибудь придумаю, и надеюсь, мистер Филдинг тоже вскоре сообщит новости.
…Посетительница только что ушла, а я сидела у окна, глядя на освещённую фонарями улицу, и боролась с нежеланием ехать домой. Медленно перемешивая колоду, скользила взглядом по людям, экипажам, особо ни о чём не думая, как вдруг из пальцев выскользнула карта. Вздрогнув, я подняла и с некоторой опаской посмотрела на картинку: Звезда. У меня вырвался нервный смешок.
— Вот уж спасибо, теперь жить станет легче, — я положила карту обратно.
В дверь раздался тихий стук, отчего я вздрогнула.
— От мистера Филдинга, мисс, — негромкий голос несказанно обрадовал.
— Добрый вечер, — я поспешно открыла дверь, впуская незнакомого человека в длинном пальто с поднятым воротником.
— Вот, он просил вам передать, — гость протянул сложенный листок бумаги.
"Мы нашли девочку, про которую вы рассказывали, мисс Лорелин. Она согласилась выступить в суде, но только если вы подтвердите её показания. Я, кажется, понял, как заставить известного вам человека проявить себя. Поезжайте в поместье и ни о чём не беспокойтесь, ничему не удивляйтесь. Мои люди будут рядом. Джон Филдинг". Кажется, мои руки дрожали, когда я дочитала записку до конца.
— Простите, мне пора идти, — человек чуть склонил голову. — У вас есть какие-то вопросы?
— Нет, благодарю, — я улыбнулась. — Передайте мистеру Филдингу, что я сделаю всё, как он говорит.
Возвращалась в хорошем настроении, вера в то, что чёрная полоса заканчивается, и дальше всё будет только лучше, придавала сил и уверенности в завтрашнем дне. Но дома ждала новость, которую я боялась услышать все последние недели.
Едва успев переодеться в домашнее платье и позвонить Бетти, чтобы принесла ужин, я вдруг ощутила смутное чувство тревоги: тишина в доме изменилась. Что-то было не так. Вернувшаяся с подносом горничная тихим голосом сказала, что папа ждёт меня в библиотеке. Сердце на мгновение замерло, а дыхание перехватило. Нет, о боже, пожалуйста, только не сейчас.
— Что-то случилось? — я вгляделась в лицо Бетти.
— Н-не знаю, мисс, — она отвела взгляд. — Но в доме слишком тихо. И днём приходил доктор.
Пытаясь справиться с дрожью, я спустилась на первый этаж, с трудом преодолев желание сначала проведать маму.
— Привет, пап, — тихонько прикрыв за собой дверь, посмотрела на человека, сгорбившегося в кресле у камина.
Он поднял голову, и я едва не вскрикнула: папа постарел лет на десять, морщины резко прочертили лицо, а глаза потухли.
— Доктор сказал, к утру её не станет, — каким-то надтреснутым, глухим голосом сказал он. — Она с обеда без сознания, и, боюсь, уже не придёт в себя.
Мне казалось, я не переживу этой новости. Колени подогнулись, и пришлось прислониться к двери, чтобы не осесть на пол. Нельзя показывать папе свою слабость, ему и так очень плохо. А я… как-нибудь справлюсь. Не знаю, как удалось не разреветься прямо в библиотеке.
— Что я буду делать без неё? — папа посмотрел на меня, и от беспомощности в его взгляде сердце обливалось кровью.
— У тебя есть я, папа, — бог знает, чего мне стоила эта улыбка, я наконец нашла силы отойти от двери и опуститься на колени рядом с ним. Заглянув ему в лицо, я сжала сухие пальцы. — Вместе мы справимся.
Он молча прикрыл глаза, и мы ещё долго сидели у догорающего камина, но мыслью папа был там, наверху, в спальне мамы. Когда наконец в библиотеке стало темно и прохладно, он пошевелился и встал с кресла.
— Я пойду, Лори, — тихо сказал папа. — Иди к себе, ложись спать.
— А… можно к маме?..
Он помолчал.
— Я не хочу, чтобы ты видела, детка. Это… очень тяжело.
Следующая ночь оказалась самой длинной и одинокой для меня. Сон не шёл, а в груди поселилась пустота, даже слёз не было. Я бездумно смотрела в потолок, перебирая воспоминания, и пыталась понять, как теперь жить дальше, без мамы. Всё остальное — Блэкхоук, свадьба, Учитель, Монтеррей, — отступило на второй план, казалось неважным и незначительным. Как хотелось утешения, поддержки, хоть от кого-нибудь, но рядом не осталось никого. Я прикрыла глаза, до боли прикусив губу, желая заплакать, выплеснуть глухое отчаяние, потихоньку заполнявшее душу, но глаза оставались сухими.
83 
