18 
Приоткрыв глаза, он с удовлетворенным вздохом перевернулся на спину. Его мужская плоть была сильно напряжена, и слуги, юноши с бронзовой кожей, машинально продолжали обмахивать его опахалами, избегая смотреть туда.
Принц проснулся.
Улыбаясь, он провел рукой по своему мужскому органу и ощутил его твердость. Его взгляд встретился со взглядом юноши, поступившим к нему на службу всего несколько месяцев назад.
— В чем дело? — спросил он, вставая.
Юноша, оцепенев от ужаса, помотал головой.
Вдалеке, на нижнем этаже дворца трижды ударили в массивный бронзовый гонг. Это означало визит особы императорской крови.
Выхватив простыню из рук другого прислужника, он обвязал ее себе вокруг талии. Его лоб был покрыт испариной. Одним жестом он поправил волосы. Затем он щелкнул пальцами, и ему протянули венец, который он водрузил себе на голову. Потом он снова сел, не спуская глаз с монастыря Скорбящей Матери, черной громадой возвышавшегося над горизонтом.
— Ее величество императрица Аларис, — объявил стражник.
Полоний кивнул. Его прислужники выстроились в линию и напряглись.
На террасу вошла молодая женщина. На ней было платье из алого шелка, которое не могло скрыть ее соблазнительные формы. Взгляд ее накрашенных глаз был направлен куда-то вдаль. Обуви на ней не было, щиколотки были украшены золотыми браслетами. Собранные наверху волосы были черны, как вороново крыло.
Принц знаком велел слугам исчезнуть.
Прислужники тут же скрылись. Императрица сделала еще несколько шагов.
Она была маленького роста, и ее будущий супруг выбрал ее в семье, где кроме нее было еще шестеро детей. Ей тогда не было и десяти лет, но его величеству чрезвычайно понравился ее бледный цвет лица. В соответствии с обычаем, вся ее семья была казнена.
Полоний не повернул головы, чтобы посмотреть, как она приближается. Это лицо и эти глаза он знал наизусть. Это было его наваждение — смысл и мука его жизни.
— Ты с ума сошла, — сказал он, когда она была от него в нескольких шагах.
— Он не знает, где я. Он спит, он при смерти. Он давно потерял разум.
— Дражайший братец, — прошептал принц. — Тучный, смертельно больной. Что тебе нужно? Говори.
В лице молодой женщины ничего не отразилось. Она смотрела на своего любовника, как смотрят на статую — с равнодушием, с которым взирают на неодушевленные предметы.
— У тебя есть новости?
— Новости?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. О твоем юном гвардейце.
— Ах, о нем. Думаю, Хассн уже сделал свое дело.
— Ты уверен?
— Хассн не знает поражений. Я посулил ему за голову варвара пятьдесят тысяч экю. А чтобы подстраховаться, за его голову я тоже назначил цену.
Императрица взмахнула ресницами.
— Ты чудовище, — сказала она.
На губах принца заиграла улыбка.
— Поверь мне, так было лучше. И для тебя, и для меня.
— Он бы никогда ничего не рассказал, ты же знаешь. Ты предал его, потому что он не азенат. Ты боялся его. Как боишься всех остальных.
Полоний медленно приподнялся. Он вытянул вперед руку и схватил женщину за горло.
— Довольно, — процедил он. — Если бы ты все не испортила, ишвен давно уже был бы мертв, и никто бы ничего не заподозрил. Мне надоели твои капризы, принцесса. Если мой брат узнает, что произошло на самом деле, он велит казнить нас обоих. Ты этого хочешь?
Пальцы императрицы опустились на его запястье, но он не разжал своей стальной хватки. В его глазах сверкал первобытный гнев.
— Ты просто маленькая дура. Твои капризы могли стоить нам жизни. К счастью, время на нашей стороне. Разве ты не хочешь царствовать вместе со мной?
Резким жестом он отбросил ее от себя. Женщина поднесла пальцы к шее и злорадно усмехнулась.
— Царствовать? Я и так уже царствую. Что для меня изменится?
Принц вновь опустился на свое ложе и вытянулся. Закрыв глаза, он улыбнулся солнцу.
— Я подарю тебе сына, — сказал он. — Я подарю тебе сына, которого он не может тебе дать. Это выгодно нам обоим.
Он поднял руки к небу, а потом медленно опустил их, как бы изображая свадебный полет двух влюбленных птенчиков.
— Ну, а теперь ступай, — проговорил он, усталым жестом веля ей уходить. — Ты больше нравишься мне во сне.
Императрица долго стояла рядом с ним. Он смотрела на него со смесью гнева и недоверия. Его спокойствие и самоуверенность выводили ее из себя, но, по-своему, она до сих пор его любила. Он был на тридцать лет младше своего брата. В расцвете сил: будущий Император — жестокий и беспринципный, способный как на самые высокие, так и на самые низкие поступки. Она пожала плечами и вышла. Когда она покинула террасу, прислужники, находившиеся в приемной, при ее приближении опустили глаза. Ей хотелось приказать их высечь.
18 
