9 
— Я не знакома с этим словом. Вы можете творить магию? — спросила Линетт и положила ладонь на рукав Магнуса. — Этот джентльмен умеет творить магию.
Она одарила Магнуса одобрительной улыбкой. И тот был чрезвычайно доволен.
— Для меня честь оказать вам помощь, мисс Оуэнс, — прошептал он.
Эдмунд выглядел так, будто его отхлестали по лицу рыбой.
— Конечно, конечно, я не могу творить магию! — удалось ему проговорить, при этом прозвучав в истинном духе Сумеречного охотника, пришедшего в ужас от самой мысли.
— Ну, ладно, — явно разочарованно произнесла она. — Это не ваша вина. Нам всем приходится обходиться тем, что есть. Я в долгу перед вами, сэр, что спасли меня и мою подругу от ужасной судьбы.
Эдмунд расцвел и к своему удовольствию заговорил осторожно:
— Ну что вы, пустяки. Для меня было бы честью сопровождать вас домой, мисс Оуэнс. Ночью улицы возле Мэлл-Пэлла могут быть очень ненадежными для женщин.
Повисло молчание.
— Вы имеет в виду Пэлл-Мэлл? — спросила Линетт и слегка улыбнулась. — Это не я перепила крепких спиртных напитков. Может, это мне нужно сопровождать вас домой, мистер Херондэйл?
Эдмунд Херондэйл потерял дар речи. Магнус подозревал, что для него это новый опыт, и он, возможно, будет ему полезен.
Мисс Оуэнс слегка повернулась от Эдмунда снова к Магнусу.
— Мы с моей служанкой Ангарад приехали из моего поместья в Уэльсе, — объяснила она. — Мы собирались провести сезон в Лондоне с моими дальними родственниками. У нас было долгое и утомительное путешествие, и мне хотелось верить, что мы доберемся до Лондона до наступления ночи. С моей стороны было очень глупо и безрассудно, и это вызвало огромное волнение у Ангарад. Ваша помощь оказалась неоценима.
В словах Линетт Оуэнс, Магнус мог уловить гораздо больше, чем она сказала. Она в случайной манере человека, привыкшего к собственности, упомянула поместье не своего отца, а свое собственное. А в сочетании с дорогостоящим материалом ее платья и чем-то в ее манере держаться это только подтвердилось для Магнуса — дама была наследницей, и не просто наследницей огромного состояния, но и поместья. То, как она говорила об Уэльсе, заставило Магнуса задуматься, что даме не хотелось бы, чтобы о ее землях на удалении заботился какой-то управляющий. Общество посчитает возмутительным и позорным, что поместье находится в руках у женщины, особенно такой молодой и хорошенькой. Общество будет ожидать от нее заключения брака, чтобы ее муж мог управлять поместьем, владеть ею и землей.
Должно быть, она приехала в Лондон, так как имеющиеся уэльские женихи оказались ей не по вкусу, в поисках мужа, чтобы увезти его с собой в Уэльс.
Она приехала в Лондон в поисках любви.
Такое Магнусу импонировало. Он знал, что любовь не всегда являлась частью сделки в великосветских браках, но, похоже, у Линетт Оуэнс было свое мнение на этот счет. Ему казалось, что у нее была цель: правильный брак с правильным мужчиной, — и она ее достигнет.
— Добро пожаловать в Лондон, — сказал ей Магнус.
В открытом экипаже Линетт сделала небольшой реверанс. Ее взгляд скользнул поверх плеча Магнуса и смягчился. Бейн оглянулся, а там стоял Эдмунд с обернутым вокруг запястья кнутом, будто так он себя утешал. Магнусу пришлось признать, что было подвигом выглядеть так восхитительно красиво и при этом печально.
Линетт заметно поддалась милосердному порыву и вышла из кареты. Она прошла по брусчатке и встала перед несчастным молодым Сумеречным охотником.
— Мне так жаль, если я была груба или каким-то образом намекнула, что посчитала вас… twpsyn[7], — сказала Линетт, тактично не став переводить слово.
Она протянула руку, а Эдмунд — свою, ладонью вверх и со все еще обернутым кнутом вокруг покрытого рубашкой запястья. Внезапно в его лице появилась голодная прямота, мгновение вдруг стало тяжелым. Линетт помедлила, а потом вложила свою ладонь в его.
— Я очень благодарна вам за спасение меня и Ангарад от ужасной судьбы. Правда, — сказала Линетт. — И я еще раз прошу прощения за свою невежливость.
— Я позволю вам оставаться невежливой, сколько пожелаете, — сказал Эдмунд. — Если только смогу снова вас увидеть.
Он посмотрел на нее сверху-вниз, не хлопая своими ресницами. Его лицо было беззащитным и открытым.
И тут же все поменялось. Серьезность Эдмунда, его скромная честность сделали то, что не смогли бы ресницы и развязность, заставив Линетт Оуэнс смутиться.
9 
