Последние отзывы

  126  

— Я не понял, здесь ведь только что дверь была, ее что, больше нет?

Я перевела потрясенный взгляд на не менее ошарашенного кота и, не найдя слов, чтобы выразить свои чувства, кивнула.

— И мы останемся здесь? — пригорюнился Васька. Признаться, перспектива остаться мотать срок в местной тюряге за здорово живешь меня лично тоже удручала, но видеть горе на мордашке пушистого друга было откровенно больно. Я захотела как-то его утешить, но осознала, что нечем, и опустила голову. Сцену всеобщего уныния нарушил все тот же голос:

— Кто здесь?

Мы замерли как мышь под веником. В моей руке непроизвольно возник до противного довольный Ахурамариэль. Ну любит он хорошую драку! А схватка с охраной темницы замка обещала быть не просто хорошей, а отличной.

В коридоре никого не было. Я посмотрела еще раз, внимательнее. Никого. Мистика какая-то. Ахурамариэль был со мной согласен. Редкий случай.

— Кто здесь? — осторожно поинтересовалась я, напряженно вглядываясь в полумрак коридора. Мало ли что…

Эх, надо было магический круг начертить! Вдруг это нежить или дух неупокоенный. Ахурамариэль ощутимо напрягся, готовясь отразить атаку незримого противника. Васька испуганно жался к ногам.

— Вы издеваетесь? — поинтересовались у нас.

— Нет. Просто желаю знать, кто вы: призрак, дух или еще какая-нибудь нежить.

Голос отчетливо хмыкнул:

— Дух и нежить совершенно разные сущности, — попеняли мне. — И я ни то ни другое.

— А кто?

— Узник этого места.

Я задумалась. Это что? Типа все мы узники этого мира, что ли? Надо же, на философа нарвалась. Хотя… Тюрьма навевает некоторые мысли о бренности бытия.

— А мы тут просто мимо шли… — шаркая лапкой по полу, протянул кот.

— Ага. Мы обожаем пешие прогулки в экзотических местах, — ехидно фыркнул Ахурамариэль.

«Достал уже! Между прочим, мы угодили прямиком в эти скорбные стены из-за тебя. Сделай милость, заткнись, если ничего умного сказать не в состоянии».

Меч надулся или принялся обдумывать очередную колкость. Неважно. Не мешал — уже хорошо.

— Интересное имя — Узник, — осторожно вставила я. — А это кличка или фамилия такая?

— Род занятий на ближайшие триста лет, — хрипло рассмеялся собеседник, не лишенный самоиронии.

— Ой, Вика! Похоже, он прямо за той дверью? — Одна лапка котика ткнула в сторону двери камеры, вторая невольно потянулась к шишкам, оставленным решеткой.

Это я уже и сама поняла. Теперь, когда налет мистицизма развеялся и нам ничего не угрожало, меня раздирали сразу два чувства: первое — просто до кончика хвоста было обидно за свой постыдный страх и малодушные метания в поисках выхода, второе — облегчение, драться не придется, магических кругов чертить тоже, и это радовало.

— Нет. Мое имя звучит иначе, но сомневаюсь, что человеческий язык сумеет его воспроизвести.

— Я буду очень стараться, — клятвенно заверила я.

Нет, я не собиралась знакомиться со всеми узниками замковой тюрьмы, чтобы потом при случае с небрежностью ввернуть в ходе светской беседы что-нибудь эдакое: «А! Это такой-то?.. Помнится, встречались мы с ним однажды в году таком-то, в местах лишения свободы. И скажу вам по секрету: там он вовсе не выглядел таким снобом». Но имя собеседника предпочитаю знать. Если тебе не желают представиться, это наводит на определенные мысли. Невольно задаешься вопросом: к чему такая секретность? Да и обращаться к собеседнику «эй!» просто неприлично.

— Вы не просто красивая леди, но и умная. Редкое сочетание, — заявили в ответ. — Хорошо. Мое имя…

Тут он назвал такое сочетание звуков, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а воспроизвести можно только с риском вывиха языка.

— Ничего себе! — удивленно присвистнул Васька, почесывая лапой затылок. — Трудновато, наверное, жить с таким имечком.

— Там, откуда я родом, считается, что чем труднее произнести имя, тем проще жить.

— О! Так вы не местный! — всплеснул лапами кот, будто это все объясняло.

Лично мне было до смерти интересно, где же проживает народ с такими длинными именами и почему чем оно заковыристей, тем лучше. Стоп. Так он меня еще и видит? Или просто ездит по ушам, типа, если женщину назовешь красавицей, даже если это не так, ей приятно станет.

— Виктория, ты просто растешь в моих глазах! Обычно логика для тебя не существует, а тут такая прозорливость.

«Что ты имеешь в виду?»

— Ну как же. Ты быстро смекнула, что вы друг друга не видите и соответственно о внешности друг друга не имеете никакого понятия. А если тебе при этом расточают комплименты, значит, хотят попросить о чем-то, что, скорее всего, вызовет у тебя негатив.

  126