очень нудно 
59 
Словом, все было замечательно. Гости веселились вовсю, когда сначала на стол ухнул филин. Затем кот ведьмы погнался за птицей и половина сервировки безнадежно погибла во время драки. Затем и вовсе из ночной тиши явился монстр и перепугал всех до икоты… Все кричали, бежали куда-то… Кажется, она сама кинулась наутек, не разбирая дороги. Да и когда тут раздумывать об ориентировании на местности, если по пятам бежит чудовище, а вокруг царит полный бедлам. А дальше в воспоминаниях царил полный сумбур. Кажется, ее кто-то звал… Вероника не могла сказать с полной уверенностью, чей это был голос. Но то, что он был ей знаком… Да, наверное… Затем она куда-то бежала. И все. Дальше — провал. Словно из книги вырвали несколько страниц и читатель остался в полном недоумении гадать, чем же автор их заполнил.
— Очнулась наконец-то, — прозвучал в кромешной темноте чей-то явно обрадованный голос.
Вероника не разделяла радости говорившего, тем более что его голос, пусть и тихий, отозвался в голове свербящей болью, заставив девушку невольно поморщиться.
— Нельзя ли потише? — всхлипнула она. — А то у меня голова болит.
— Ой, извини! — откликнулась темнота.
Глаза Вероники уже более-менее адаптировались к темноте и она заметила, как где-то поблизости зашевелилось нечто большое. Впрочем, мало ли что может померещиться в этакой темнотище.
— Ты так долго спала. Я уже начал волноваться.
Заботливое участие незнакомца Веронику ничуть не удивило. Она с детства привыкла к повышенному вниманию к своей персоне. Девушка неопределенно пожала плечами, забывая, что при полном отсутствии света ее заботливо отрепетированный перед зеркалом жест никто, кроме летучих мышей и кошек, не сумеет разглядеть.
— Ты кто? — вопросила она тьму.
— Ой! — воскликнули в ответ, добавив звону в многострадальной голове Ники. — Я же забыл представиться! Змей Горыныч. Можно просто Змей или Горыныч, как вам будет угодно.
Вероника захлопала ресницами от удивления. Да где же она находится? Может, это все сон? Ну да, конечно. Сон. Где же еще водятся Змеи Горынычи и грязные соломенные подстилки. Но Вероника была воспитанной девушкой и потому решила, что назвать свое имя собеседнику необходимо даже во сне.
— А я Вероника Богданова. Для друзей просто Ника.
— Очень приятно. Я бы сказал, что рад нашему знакомству, но обстоятельства не очень радуют.
С этим трудно было не согласиться. Темные помещения как-то не созданы для нормальных знакомств. Это только влюбленные стремятся к уединению в интимном полумраке. Но для предварительного развития взаимоотношений необходимо хотя бы один раз увидеть собеседника.
— Уважаемый Змей, не подскажете ли, где я? И как здесь оказалась?
— Мы в подземной темнице, — тяжко вздохнул Горыныч. — Тебя сюда принесли примерно сутки назад.
— Целые сутки! — вскрикнула Вероника, забыв про больную голову, и тут же вздрогнула.
В разрывающемся от боли сознании, как гвоздь в сапоге, засела одна мысль: «сутки». Она находится здесь уже целые сутки, а ее никто не ищет. Хотя… это ведь сон. А во сне всякое случается. Например, как-то раз ей приснилось, будто она большая синяя птица, питается червяками и живет в лесу…
— Да. Когда тебя принесли, ты была без сознания и я так боялся, что ты так и не придешь в себя… Но ты очнулась. Хочешь есть?
Ника задумалась. Она была настолько растеряна, что простейший вопрос поставил ее в тупик. Если это сон, то почему так хочется есть? С другой стороны, во сне люди тоже едят. Поэтому Ника с благодарностью приняла протянутую ей миску, зачерпнула полную ложку, отправила в рот и… сильно пожалела о содеянном. Запах странного, похожего по консистенции на обойный клей варева сильно отдавал мокрой тряпкой, давно не стиранными носками, а на вкус оно было еще хуже. После такой еды даже те узники, которые вполне смир>тись со своей плачевной участью, резко меняли свою точку зрения.
— Боже, какая гадость! — закашлялась она, борясь с приступом тошноты.
Но что-то подсказывало, что, если ее сейчас вырвет, никто не поспешит с уборкой. Судя по спертому воздуху и откровенной вони, в помещении не только не убирались, но и не проветривали. Фактически налицо вопиющая антисанитария и пренебрежение элементарными правилами гигиены.
— Да, — сочувственно согласился Змей. — Еда здесь не фонтан. Но ко всему в этой жизни можно привыкнуть.
Вероника не разделяла философского мнения Горыныча. И уж тем более не намеревалась мириться с ужасными условиями содержания даже во сне. К тому же она принадлежала к числу тех женщин, которые искренне полагают, что, умножив два на два, можно получить любой результат, если устроить хорошую истерику с битьем посуды.
59 
