61 
Задохнувшись, он отстранил ее.
— Ханна, милая. Я… я на пределе. Мы должны остановиться.
— Я не хочу останавливаться.
— Я знаю, любимая. Но я должен проводить тебя обратно в зал, пока кто–нибудь нас не хватился.
Внутри Ханны все запротестовало при мысли о возвращении в огромную переполненную бальную залу. Разговоры, танцы, длинный торжественный ужин… все это превратится в пытку, ведь все, чего хотело ее существо — быть с ним. Осмелев, Ханна игриво потянула за пуговицу его жилета.
— Отведи меня в холостяцкий домик. Я уверена, там никого нет. Все в особняке.
Он бросил на нее сардонический взгляд
— Если я сделаю это, милая, ты выйдешь, оттуда только потеряв девственность.
— Я хочу, чтобы ты скомпрометировал меня, — сказала она.
— Хочешь? Зачем, любимая?
— Потому что я хочу быть твоей во всех отношениях.
— Ты уже моя, — тихонько прошептал он.
— Только не в этом смысле. Пока. И даже если ты не скомпрометируешь меня, я все равно собираюсь всем сказать, что ты это сделал. Так что ты вполне можешь сделать это на самом деле.
Рэйф рассмеялся над ее угрозой.
— В Америке, — сказал он ей, — мы в таком случае говорим, что ты пытаешься скрепить сделку. — Он нежно обхватил ладонями ее лицо и погладил щеки большими пальцами. — Однако тебе не придется этого делать, милая. Ничто на земле не удержит меня от брака с тобой. Ты можешь мне верить.
— Я верю тебе. Но…
— Но?… — Он удивленно приподнял брови.
Кожа под его пальцами стала горячее.
— Я хочу тебя. Я хочу близости с тобой. Так … как ты написал в письме.
Он подарил ей одну из своих медленных улыбок, от которой ее одновременно бросило в жар и в холод.
— В таком случае… может быть, я и скомпрометирую тебя. Немного.
* * *
Подняв Ханну со скамьи, Рэйф повел ее в холостяцкий дом. Он всю дорогу спорил сам с собой, зная, что правильнее было бы без промедления проводить ее обратно в особняк. Однако желание быть с ней наедине и держать ее в своих объятиях было слишком сильным и всеобъемлющим, чтобы ему сопротивляться.
Они вошли в холостяцкий домик, обставленный массивной темной мебелью, стены были обшиты панелями, а на полу лежали роскошные ковры. Угли, тлеющие в камине спальни, отбрасывали на пол желтые и оранжевые блики.
Рэйф зажег прикроватный светильник и, оставив небольшой огонек, повернулся и взглянул на Ханну. Она сбросила с плеч его фрак и стала расстегивать свое бальное платье. Он видел выражение ее лица и то, как она старалась выглядеть невозмутимой, словно ложиться в постель с мужчиной было для нее обычным делом. И он преисполнился радостью и нежностью, охваченный нестерпимой болью желания.
Он подошел к ней и заключил в объятия, накрыв своими руками ее руки.
— Ты не обязана этого делать, — сказал он. — Я подожду. Я готов ждать столько, сколько нужно.
Ханна освободила руки и обняла его за шею.
— Я не могу придумать, чем бы мне еще хотелось сейчас заняться, — сказала она ему.
Он наклонился и страстно поцеловал ее, прервавшись только, чтобы прошептать:
— О, любовь моя, и я тоже.
Он неспешно освободил ее от шелка и льна, расстегнул корсет и снял чулки.
Когда она оказалась полностью обнаженной, и, краснея, вытянулась перед ним на постели, он позволил своему пристальному взгляду блуждать по ее стройному телу и прерывисто вздохнул. Она была так прекрасна, так невинна и доверчива. Рэйф прикоснулся к ее груди, повторяя изгибы слегка подрагивающими пальцами.
Ее пристальный взгляд поднялся к его лицу.
— Ты нервничаешь? — спросила она с легким удивлением.
Рэйф кивнул и, легко прикоснувшись подушечкой большого пальца к розовому соску, стал пристально наблюдать, как он твердеет.
— Это действие для меня никогда раньше не было связано с любовью.
— Разве любовь делает его другим?
Пока он обдумывал эту мысль, на его губах появилась насмешливая улыбка.
— Я не уверен. Но есть только один способ это выяснить.
Он разделся и лег рядом с ней, осторожно заключая ее в свои объятия. Несмотря на желание, сжигавшее его тело, он нежно прижал ее к себе, позволяя ей почувствовать его. Он погладил теплой рукой ее попку.
Дыхание Ханны прервалось, едва она почувствовала его длинное тело, вытянувшееся рядом. Маленькая рука дотронулась до его груди, осторожно исследуя ее.
— Рэйф… как мне следует касаться тебя?
Он улыбнулся и поцеловал ее в шею, наслаждаясь мягким и очень женственным ароматом Ханны.
61 
