56 
Лилиан удивлённо заморгала.
— Белая арабская верховая? — тихо спросила она, никогда прежде не видевшая таких лошадей. — Кажется, что она появилась из волшебной сказки.
— Формально она записана как серая, — сказал Маркус. — Но оттенок настолько незаметен, что скорее похож на бледное серебро. Её зовут Туманный Лунный Свет. — Он сардонически взглянул на жену. — Она — твой рождественский подарок. Помнишь, ты спрашивала, можем ли мы вместе позаниматься улучшением твоих навыков верховой езды?
— О. — У Лилиан внезапно перехватило дыхание.
— Мне потребовалось шесть проклятых месяцев, что бы всё организовать, — холодно продолжил Маркус. — Леди Китридж — лучший коннозаводчик в Англии, и она весьма разборчива, когда дело касается тех, кому она продаёт одну из своих арабских лошадей. А поскольку эта лошадь была обещана кому–то другому, мне пришлось подкупить его, угрожать ему, и заплатить целое состояние леди Китридж.
— Так именно поэтому ты так часто с ней общался?
— Да, — ответил он, хмуро посмотрев на нее.
— О, Маркус! — Лилиан переполнило чувство невероятного облегчения и счастья.
— И в благодарность за мои усилия, — проворчал он, — меня обвиняют в неверности! Я люблю тебя больше жизни. С тех пор, как я встретил тебя, я ни разу даже не подумал о другой женщине. И с чего ты решила, что у меня могло возникнуть влечение к другой, если мы вместе проводим каждую чёртову ночь, это выше моего понимания!
Поняв, что он смертельно оскорблён и его гнев растет с каждой минутой, Лилиан подарила ему успокаивающую улыбку.
— Я никогда и не думала, что ты сможешь предать меня подобным образом. Я просто боялась, что ты находишь её привлекательной. И я…
— Единственное, что меня сейчас привлекает, — это мысль отвести тебя в комнату для упряжи и пройтись подпругой по твоему заду. Неоднократно. И сильно.
Когда муж угрожающе двинулся к ней, Лилиан попятилась назад. Ее переполняла смесь головокружительного облегчения и тревоги.
— Маркус, всё разрешилось. Я верю тебе. И теперь нисколько не волнуюсь.
— А должна бы, — сказал он с пугающей мягкостью. — Потому что мне теперь ясно, что если твоя нехватка веры в меня не будет иметь последствий…
— Последствий? — пискнула она.
— …то эта проблема снова может возникнуть в будущем. Поэтому я собираюсь разрешить все твои сомнения относительного того, чего я хочу и от кого.
Глядя на него расширенными глазами, Лилиан задавалась вопросом, что он собирался с ней сделать: побить, доставить неземное удовольствие или и то, и другое. Она оценила возможность сбежать. Шансов было мало. Крупное, но проворное тело Маркуса находилось в отличной физической форме. Он был быстр как молния и, вероятно, мог обогнать даже зайца. Неотрывно наблюдая за ней, он снял свой жилет и кинул его на покрытый сеном пол. Из стопки сложенных попон он вынул одну и расстелил её на куче сена.
— Иди сюда, — тихо сказал он с непроницаемым лицом. Её глаза расширились ещё сильнее, из горла вырвалось какое–то дикое, полуистеричное хихиканье. Она попыталась настоять на своем:
— Маркус, некоторые вещи нельзя делать в присутствии детей или лошадей.
— Здесь нет никаких детей. А мои лошади не сплетничают.
Лилиан попыталась проскочить мимо него. Однако Маркус легко поймал ее и опрокинул на покрытое попоной сено. И, когда она завизжала и запротестовала, сорвал с нее ночную рубашку. Его губы впились в ее рот, а руки заскользили ее по телу с нахальной требовательностью. Крик застыл в её горле, когда Маркус склонился к ее груди и начал нежно покусывать соски, следом зализывая языком лёгкую боль. Он делал все то, что, как ему было известно, возбуждало её, нежно, но безжалостно лаская, пока она, задыхаясь, не начала молить о пощаде. Парой ловких движений он расстегнул брюки и, движимый примитивной силой, глубоко вошел в нее.
Лилиан задрожала в экстазе и вцепилась пальцами в перекатывающиеся мышцы его спины. Он целовал её грубо и жадно, его тело двигалось в мощном ритме.
— Маркус, — выдохнула Лилиан. — Я больше никогда не буду сомневаться в тебе… О, Боже…
Зарывшись в ее волосы, он спрятал улыбку, и подтянул её бёдра повыше.
— Смотри у меня, — пробормотал он. И всю ночь напролет он занимался с ней любовью.
Глава четырнадцатая
На следующий день Ханна тщетно пыталась найти возможность поговорить с Рэйфом, он был совершенно неуловим. Так же, как и семейства Блэндфордов и Боуменов. Ее терзали дурные предчувствия, казалось, назревает что–то нехорошее.
56 
