281 
Эрмиона вытаращила глаза:
— И правда, Рон! — и присела на корточки у его ног. Приподняв брючину, она сняла со щиколотки обидчика: маленького серого шустрого паучка.
— Глянь, — она продемонстрировала его Рону, в ужасе отшатнувшемуся назад. — Это же просто маленький паучишка! Наверное, он просто хотел погреться.
— Он что — никогда не слышал о саунах? — пробормотал Рон, сверкнув глазами. — Тебе не понять, ты же никогда не ходила в Запретный лес и не была почти сожрана пауком размером с малолитражку — и все только потому, что Гарри оказался идиотом!
Эрмиона встала и скорчила Рону рожу:
— Гарри не идиот!
Рон в ответ просто посмотрел на нее.
Она вздохнула:
— Ну, хорошо, идиот. Но не все время.
— Эй! — раздался голос Чарли из уходящего вниз продолжения коридора. — Идите сюда и взгляните на это!
— На что? — Эрмиона приблизилась к Джинни, мгновенно поняв, в чем проблема: проход упирался в огромную каменную дверь. Ну, признаться, дверь была не слишком полезна — у нее не было ни ручки, ни какого-либо другого приспособления, чтобы ее открыть, однако же это, несомненно, была именно дверь, вся покрытая завораживающим узором из царапин и трещин.
— Тупик, — мрачно произнес Рон.
— Не обязательно, — возразила Эрмиона. — Я думаю, это не тупик. Это — препятствие. — А какая разница?
— Есть возможность его преодолеть.
— Это выглядит, как надпись… — приблизилась к двери Джинни. Эрмиона наклонилась и провела пальцем по трещинам на двери, и от стены к ее ногам скользнул свет. На камне был выбит рисунок: небольшая ласка или барсук с короной на голове.
Хаффлпафф, — подумала она, отступая и поднимая над головой Ликант. Сверху полился золотой свет, осветив маленькое вырезанное животное и рядом — несколько строчек на никому неизвестном языке.
Закусив губу, Эрмиона опустила Ликант, но Джинни раздраженно взглянула на нее:
— Зачем ты это сделала? Я же читала!
— Но Джинни, там же просто черточки и закорючки, ничего не понятно…
Джинни была потрясена:
— Там все совершенно понятно. Это что-то вроде стихотворения. Или загадки. Посвети. Эрмиона присела рядом с Джинни, Рон и Чарли столпились рядом.
— По мне, так это совершеннейшая тарабарщина, — с сомнением заметил Рон, и Чарли с ним согласился.
Джинни покачала головой, ее рыжие волосы в неверном свете волшебной палочки брызнули огненными искрами.
— Нет, это стихи.
И она прочла:
Когда огонь во мне — я буду холодна
В лице любви твоей меня ты не увидишь
Даю тебе не больше, чем должно
Хотя владею всем, я не хранить вольно.
Повисло долгое молчание, у Эрмионы от удивления перехватило дыхание:
— Это загадка, — произнесла она.
— И в чем же тут загадка? — поинтересовалась Джинни. — Тут даже вопроса нет…
— Вопрос подразумевается, — уронил Чарли. — Тут описывает вещь или персона, которую надо угадать.
Рон усмехнулся:
— А нельзя было просто спросить: что это — зеленое и красное, бегает по кругу, по кругу, по кругу?
Эрмиона нетерпеливо стиснула его руку:
— Ш-ш-ш! Все думаем. Даю тебе не больше, чем должно… Хотя владею всем, я не хранить вольно… Определенно — это не человек…
Рон беспокойно покосился на нее:
— Эрмиона, неизвестно, что случится, если ты ответишь неправильно. Это может быть опасно…
— Рон прав, — согласился Чарли, нервно оглядывая холодные, мокрые, темными тенями нависающие над ними стены.
Эрмиона не обратила на них ни малейшего внимания.
— Когда огонь во мне — я буду холодна… В лице любви твоей меня ты не увидишь… Лицо любви… — она, конечно, подумала о Гарри — вспомнила, как, глядя в Зеркало Джедан, увидела там его, обнимающего ее отражение, смотрящего на нее… их лица всплыли в ее памяти…
— Эрмиона! — позвал ее Рон. — Ты слышишь меня?
Эрмиона подняла голову:
— Зеркало.
Какое-то мгновение все оставалось по-прежнему. Потом дверь шумно качнулась и за широко распахнувшейся дверью показался длинный, узкий, наклонный коридор, уходящий в темноту.
**************
«…Что она тут делает?» — резко спросил Гарри, вытаращив глаза, ставшие от изумления похожими на блюдца.
281 
