8 
— Я не шутил и не высмеивал вас, — сказал он. Темные глаза ярко блестели. — Прикосновения к вам, ваша близость, сладкий запах женщины, воспламенили меня.
Она удивленно уставилась на него.
— Я? Воспламенила? Вас?
— Да.
Она смотрела на него так, как будто он говорил на незнакомом языке.
Вульф нетерпеливо добавил:
— Другими словами — возбудили.
Она возмущенно заправила в пучок шелковистые пряди, вырвавшиеся из-под шпилек.
— Вы снова смеетесь надо мной.
Это было невозможно. Она никогда в жизни… не возбуждала мужчину.
Желание Вульфа только усилилось. Эта чопорная маленькая женщина доставала его до печенок. Раздражение достигло критической точки, до взрыва оставалось совсем чуть-чуть. Он не собирался прикасаться к ней, но руки сами легли на ее талию и притянули поближе.
— Возможно, вам нужен наглядный пример, — сказал он хриплым голосом и наклонил голову.
Прикосновение его губ ошеломило Мэри. Широко раскрытыми глазами она уставилась на Вульфа. Его веки медленно опустились. Мэри смогла разглядеть каждую ресничку и на мгновение поразилась, насколько же они длинные. Потом его руки, которые сначала мирно лежали на ее талии, напряглись и придавили ее к мускулистому мужскому телу. Дыхание Мэри прервалось. Он мгновенно воспользовался преимуществом, исследуя языком открывшийся рот. Дрожь снова сотрясла ее тело, глаза медленно закрылись, странный жар разлился по внутренностям. Незнакомое удовольствие было настолько сильным, что почти пугало. От новых ощущений кружилась голова. Осталась только твердость его губ, пьянящий вкус, пугающая интимность движений языка: поглаживающего, соблазняющего поиграть. Она чувствовала жар мужского тела, теплый мускусный запах кожи. Мягкие груди расплющились по мускулистой груди, соски начало покалывать.
Внезапно он оторвался от ее рта. Острое разочарование заставило Мэри открыть глаза. Черный пристальный взгляд, казалось, прожигал насквозь.
— Поцелуй меня, — пробормотал он.
— Я не знаю как, — призналась Мэри, все еще не способная понять, что произошло.
Его гортанный голос прозвучал еще ниже:
— Вот так.
Он снова прикоснулся к ее губам. На этот раз она немедленно открыла рот в нетерпеливом желании втянуть его язык и почувствовать всплеск незнакомого удовольствия еще раз. Он водил губами по ее губам, вызывая приятные ощущения нажатием, обучая возвращать удовольствие. Язык снова коснулся языка, и она застенчиво ответила, приветствуя его нежное вторжение. Мэри была слишком неопытна, чтобы понять последствия своего ответа, но его дыхание стало тяжелым и частым, поцелуй углубился, требуя большего.
Пугающее волнение струилось по ее телу, выходя за пределы простого удовольствия и становясь неумолимым желанием. Холод был забыт. Жар внутри разросся до того, что сердце забилось в сумасшедшем ритме, ударяясь о ребра. Так вот что он подразумевал под словом «воспламенить». Он тоже ее воспламенил. Мысль, что он чувствовал такое же волнение и невероятное желание, кружила голову. Мэри непроизвольно издала мягкий звук и прижалась сильнее, не в силах контролировать чувства, разбуженные его умелыми поцелуями.
Руки Вульфа до боли стиснули ее талию. Низкий, рычащий звук вырвался из горла. Он оторвал ее от пола, распластал по своему телу, бедра к бедрам, и наглядно продемонстрировал свой ответ на ее близость.
Она не знала, что так может быть. Она не знала, что желание может быть таким жгучим, заставляя забыть предупреждения тети Ардит насчет мужчин и грязных штучек, которые они любят проделывать с женщинами. В свое время Мэри практично предположила, что эти штучки не могут быть грязными, иначе женщины бы их не допустили. Но она никогда раньше не флиртовала и не пыталась найти возлюбленного. Конечно, в колледже и на работе она общалась с мужчинами. Отношения с ними сложились ровные и спокойные, с некоторыми даже дружественные. Но никто и никогда не звонил домой и не придерживал дверь перед скромной серой мышкой. Предшествующие отношения с мужчинами не подготовили ее к силе объятий Вульфа Маккензи, голодным поцелуям, твердости прижимающейся к лону плоти. Она не знала, что сама может захотеть большего.
Неосознанно Мэри обвила руками шею Вульфа и начала тереться, мучимая усиливающейся жаждой. Ее тело горело, болело, требовало все сразу и сейчас. Опыта противостоять этому не было. Новые ощущения все прибывали, затапливая волной разум, перегружая нервные окончания.
8 
