25 
— Какурабби-Льва[12]?
— Нет. Это была просто еврейская версия классического сюжета об искусственно сотворенном слуге.
— Тогда о чем ты?
— Я возвращаюсь к исходной легенде о Големе. Согласно талмудической традиции изначальным Големом был Адам во втором часу творения, когда он уже жил, но представлял собой бесформенную массу, лишенную души.
— Бесформенный и лишенный души. Н-да, — Гретхен поразмыслила и кивнула. — Поэтому мы не можем постичь, что такое этот Голем, чего он хочет, почему он чего-то хочет.
— Мы даже не знаем, как он хочет и достигает желаемого. Этим объясняется непостижимый вход, выход и все, что произошло в промежутке. Господи, да мы не знаем, хочет ли он чего-то.
— Чего-то он хочет, Блэз. Как насчет людоедства и всего другого — на что намекал Индъдни?
— Думаешь, это все на счету нашего Голема?
— Так думает мое нутро. Кишками чувствую.
— Тогда возражения снимаются. — Шима ощущал небывалый подъем. — Потрясающе, Гретхен! Что-то небывалое! Мы не знаем, есть ли у него чувства и желания, доступные нашему описанию. Его органы чувств могут функционировать на ангстремных волнах — выше или ниже границ нашего спектра восприятия.
— Покупаю, но, Блэз, независимо от того, живой ли он или псевдоживой, у него должны быть потребности. Это — синоним слова «жизнь».
— Как ты думаешь, Гретхен, он живет в нашем смысле слова?
— Скажите мне, доктор, что есть жизнь, и я отвечу на ваш вопрос.
— Я и сам бы не прочь узнать. Хоть бы кто-то дал определение жизни. Какой это потрясающий вызов разуму! Я… — Внезапно Шима содрогнулся и поник. — Я почти забыл о нашем реальном положении. По правде сказать, Гретх, где-то глубоко внутри я очень напуган, очень, словно меня мучает кошмар, а я не в состоянии проснуться… Этот паршивый Голем…
— Легче-легче, парень. Я чувствую то же самое: интеллекту брошен увлекательный вызов, но эмоционально это кошмар.
— Ну и как нам проснуться? Твоими же словами: некуда поставить знак равенства, потому что не к чему что-либо приравнять — сплошные неизвестные.
— Кроме случаев зверства, — напомнила Гретхен.
— И кроме опасности. Этот чужак, этот Голем, «оно», может быть где угодно и делать Бог знает что и — меня это просто убивает — в любой момент способен пройти через эту наглухо запертую дверь… хоть сейчас.
Гретхен кивнула.
— Да. Если один раз он уже здесь побывал, то может прийти и снова… за тобой, за мной, за нами обоими или за господином Хочем.
— Ты хочешь сказать, что чужак мог идти по следу господина Хоча?
— Возможно. Все возможно. Мы не знаем. Мы в нулевой точке отсчета посреди кошмара.
— Так что нам делать?
— Найти Голема да прихлопнуть.
— Ты и в самом деле считаешь, что опасность так близка?
Гретхен пристально поглядела на Шиму.
— Блэз, у меня каждая жилочка в теле дрожит — не только из-за нас, но и за других тоже. Субадар Индъдни все время упирал на опасность. Что-то совершенно новое, сатанинское выпущено на волю в Гили.
Шима затряс головой:
— Словно чума, которую надо изничтожить… Только мы не знаем, что она такое, почему она случилась, где она и чего хочет.
— Черная Смерть ничего не знала и не хотела — она просто случилась.
— Согласен, Гретхен. Кстати, чертовски хорошая аналогия. Раз мы ничего о Големе не знаем, то и вести себя надо так, словно боремся с занесенной извне эпидемией. То есть надо определить вектор, который приведет нас к своему источнику — рассаднику чумы. Тут мы и сможем его прихлопнуть.
— Да-да, это твердая научная линия.
— Рассмотрим возможное направление векторов. Чудище преследует меня.
— Или тебя в облике господина Хоча.
— Возможно, он охотится на тебя.
— Или на нас обоих.
— Он как-то связан с громилами.
— Не исключено, — на мгновение задумалась Гретхен. — И наиболее вероятно.
— В его действиях может отсутствовать система,
— Тогда мы бессильны. Как ни проектируй, ни конструируй, до него не добраться.
— Неверно, милая дама. Если говорить о жизни, то и в бессистемности есть своя система.
— Это же противоречие в терминах.
— А разве то, с чем мы собираемся сцепитьс, — не противоречие?
— Черт бы тебя побрал, Блэз, ты опять прав,
— Странные задачи требуют странных решений. Как ты заметила, наиболее вероятный кандидат из всех векторов — возможные связи в прошлом с громилами. Значит, нам нужна информация субадара Индъдни о других злодействах.
25 
