Глава 6

Анна Дольникова и ее маленький молчаливый спутник все это время скрывались в подвале на территории заброшенной фермы.

Наученная чужим и своим горьким опытом, взвесив все «про» и «контра», Анна решила, что благоразумнее всего пока оставаться на месте. Конечно, недолго, потому что у них с собой были весьма скромные запасы еды и питья. Но ближайшие несколько суток им лучше всего переждать здесь, в сравнительно безопасном месте.

Снаружи все это время было неспокойно. На ферму несколько раз наведывались федералы, — Анна слышала шум движков бронетехники и перекличку солдат, осматривающих местность. О том, что их сюда привело, она могла только догадываться. Если даже эти люди здесь что-то, вернее — кого-то искали, то занимались они этим довольно небрежно, потому что им так и не удалось обнаружить среди развалин узкий пролаз, через который можно попасть в подвальное помещение — дырку Дольникова замаскировала сверху ржавым листом жести.

Слава богу, что никто из них не додумался призвать на помощь кинолога с вымуштрованной собачкой.

В принципе время пролетело незаметно, потому что у Анны нашлось что рассказать ее мальчику, а Иван оказался благодарным слушателем. Время от времени Дольникова поднималась на поверхность, чтобы понаблюдать за трассой, заодно — а куда от этого деться? — и свои нужды справить. Потом вновь возвращалась в укрытие.

Утром, уже в светлое время суток, она в очередной раз выбралась из своего укрытия, но не одна, а вместе с Иваном.

Ребенок, которого Анна, пользуясь случаем, привела в более или менее божеский вид в транзитном лагере возле Первомайской, вновь принял свой прежний облик: чумазый, закутанный в бесчисленные одежки — типичное дитя войны.

— Иван, мы с тобой выберемся отсюда в любом случае, — сказала Анна. — Не сегодня, так завтра. Но надо все с умом сделать, понимаешь?

Опасливо оглядываясь по сторонам, они пересекли двор фермы, перебравшись в другой ее конец, туда, где раньше находился коровник, на месте которого теперь сохранилась лишь обгоревшая, в трещинах и провалах, приземистая каменная коробка без крыши и стропил. Сначала надо было освоить это пространство.

Отсюда хорошо просматривалась лента шоссе Ростов-Баку, которая в этом месте изгибалась почти под углом в девяносто градусов и дальше уходила на юго-запад. До границы с Ингушетией — рукой подать, но на трассе выставлены кордоны из милицейских подразделений. Значит, есть строгий контроль за передвижениями местного населения. Она была права. Действительно, всех подозрительных задерживали и отправляли для выяснения личности в ближайший населенный пункт, где функционировали временные отделы внутренних дел. Иногда сразу направляли в сельцо Чернокозово, в печально знаменитое СИЗО, откуда уже мало шансов выбраться целыми и невредимыми.

Встреча с милицией исключалась. У них с Иваном, во-первых, нет абсолютно никаких документов; во-вторых, у нее все еще не сошел синяк на правом плече. Если задержат, то могут опять заподозрить в ней снайпершу, наверняка подумают: раз она блондинка, то приехала из Прибалтики, убивать за чеченские баксы русских парней. В-третьих, из верхней одежды у нее только вэвэшный бушлат, в таком подозрительном виде ее точно «заметут» на первом же «блоке». Хотя, в принципе, если уж на то пошло, можно заменить бушлат одеялом, использовав его в качестве пончо.

В дополнение ко всему она не имела ни малейшего представления о том, на кого списали — или же намерены списать — подстреленных ею контрактников. Но если учитывать всю сумму связанных с данной историей обстоятельств и то еще, что отморозки держали ее в зиндане втайне от своих же сослуживцев, даже втайне от командира «блока», то весьма маловероятно, что расстрел контрактников приписывают именно ей, Дольниковой.

Анна ни словом не обмолвилась Ивану о своем «подвиге» — хороша мама, если она, не дрогнув душой и сердцем, замочила пару-тройку неприятных ей личностей!

Но Ваня ни о чем таком и расспрашивал.

По правде говоря, он вообще ни звука не издал, предпочитал играть в молчанку. Анна не раз и не два пыталась разговорить мальчишку; и так пробовала к нему подойти, и этак, порой ей даже казалось, что он хочет что-то сказать, вот-вот...

Он даже губами шевелил, еще мгновение, кажется, и...

Но Иван так и не заговорил. Комплекс Маугли?..

* * *

От ее наблюдательного пункта до трассы — не более сотни метров. Сейчас, когда деревья и кустарники стоят без листвы, отсюда, из развалин фермы, просматривался также и тот участок шоссе, где расположен злополучный блокпост внутренних войск. Не сказать, чтобы движение в этот день было слишком оживленным. Но и безлюдной трассу тоже не назовешь — в обе стороны периодически проезжал разнообразный транспорт: грузовики и бронемашины, автобусы с беженцами и частный легковой транспорт.

  89