Единственное, что совсем не похоже на Холт- исторически не верно: ггероиня, на самом деле, вышла... 
318 
— Ага. Он вдруг отрастил ноги и снес ворота, верно? — саркастически осведомился он.
На лице сержанта появилась улыбка облегчения. Наконец-то они друг друга поняли.
— В самую точку, сэр, — сказал он. — Ноги. Сотни чертовых ножек, сэр.
Капитан уставился на подчиненного свирепым взглядом. Сержант сделал непроницаемое лицо, которое передавалось по наследству от одного сержанта к другому с тех самых пор, как одна протоамфибия приказала другой, низшей по званию, собрать взвод тритонов и Захватить Этот Пляж. Капитану было восемнадцать лет, и он только что закончил военную академию, где с отличием выдержал экзамены по таким предметам, как классическая тактика, прощальные оды и военная грамматика. Сержанту было пятьдесят пять, и последние сорок лет он провел, нападая или подвергаясь нападению всяческих гарпий, людей, циклопов, фурий и прочих ужасных ходячих, ползучих или летучих тварей. Он чувствовал себя слегка обманутым.
— Что ж, я взгляну на это, сержант…
— …Разрешите предположить, сэр, это самый хороший план…
— …И после того, как я взгляну на это, сержант, кое у кого будут ба-алышие неприятности.
Сержант отдал ему честь.
— Так точно, сэр, — предсказал он.
Капитан фыркнул и, перебравшись через баррикаду, направился туда, где среди обломков ворот, неподвижный и молчаливый, стоял монстроподобный ящик. Сержант тем временем соскользнул с баррикады, спрятался за самым крепким бревном, какое только смог найти, и с величайшей решимостью надвинул шлем на уши.
Ринсвинд крался по улицам города. Эрик тащился за ним следом.
— Мы ищем Элинор? — поинтересовался юный демонолог.
— Нет, — твердо сказал Ринсвинд. — Что мы ищем, так это другой выход из города. В который мы и выйдем.
— Но это нечестно!
— Она старше тебя на тысячу лет! Зрелая женщина — это, конечно, очень привлекательно, тут не поспоришь, но, как правило, из таких связей ничего путного не выходит.
— Я требую, чтобы ты отвел меня к ней, — заныл Эрик. — Изыди!
Ринсвинд остановился так резко, что Эрик воткнулся в его спину.
— Послушай, — промолвил волшебник, — мы угодили в центр самой известной из всех самых глупых войн на свете, и в любую минуту тысячи воинов сойдутся в смертельной битве, а ты хочешь, чтобы я пошел, нашел эту хваленую дамочку и сказал ей: „Мой друг желает знать, не согласитесь ли вы с ним отужинать“? Так вот, я этого не сделаю.
Он приблизился к воротам в городской стене; они были поменьше, чем главные, совсем не охранялись стражниками, и в них была калитка. Ринсвинд отодвинул засов,
— Это не имеет к нам никакого отношения, — заявил он. — Мы даже еще не родились, не говоря уже о том, что есть такая штука, как призывной возраст. В общем, это не наше дело, и мы не сделаем ничего такого, что изменило бы ход истории, ясно?
Он распахнул дверь, и это сэкономило эфебской армии массу усилий. Они как раз собирались постучать.
Весь день бушевала битва. Она была подробно описана известными историками, которые подолгу распространялись о похищенных прекрасных женщинах, о собирающихся на море флотах, о строящихся деревянных животных, о героях, сражающихся друг с другом… Однако никто из них и словом не обмолвился о той роли, которую сыграли в цортско-эфебской войне Ринсвинд, Эрик и Сундук. Впрочем, сами эфебцы заметили, с каким энтузиазмом бросились к ним цортские солдаты, которые не столько стремились в битву, сколько пытались убежать от чего-то ужасного.
Также историки упустили из виду еще один интересный факт — насчет клатчских способов ведения войны, которые на данной стадии были довольно примитивными и распространялись только на солдат, в то время как остальная публика оставалась незадействованной. В принципе, все и так знали, что рано или поздно либо та, либо другая сторона победит, нескольким особо невезучим генералам отрубят головы, победителям будет выплачена контрибуция в виде большой суммы денег, все отправятся домой собирать урожай и этой проклятой бабе придется наконец решить, на чьей она стороне, дрянь такая.
В общем, уличная жизнь Цорта продолжалась более или менее нормальным образом. Горожане спокойно огибали встречающиеся время от времени группы сражающихся солдат или пытались продать им люля-кебаб. Кое-кто из наиболее предприимчивых местных жителей уже начал разбирать деревянного коня на сувениры.
318 
