17 
Обеденный зал находился рядом с Высоким залом. Стол был накрыт на восьмерых. Грегор надеялся, что Далси тоже будет присутствовать за столом, но, усадив Босоножку в высокий стульчик, она отступила на несколько шагов от стола и осталась стоять. Грегору стало неловко: значит, он будет есть, она — стоять в сторонке, — но он решил, что если вслух скажет об этом, навлечет на нее неприятности.
Ни Викус, ни Соловет не садились, и Грегор догадался, что они кого-то ждут. Наконец в зал вошла Люкса. Она была одета гораздо наряднее, чем на стадионе. Волосы у нее были распущены, и эта густая серебристая волна стекала по спине до самой талии. Ее сопровождал парень лет шестнадцати. Когда они вошли, он как раз смеялся каким-то ее словам. Грегор узнал его: это был тот самый наездник, который вальяжно полулежал на своей летучей мыши.
«Еще один воображала», — подумал Грегор. Но парень посмотрел на него с такой искренней доброжелательностью, что Грегор решил не торопиться с выводами. Люкса держалась высокомерно, и это было неприятно, но все остальные жители Подземья вели себя просто и естественно.
— Мой кузен Генри, — представила своего спутника Люкса, и Грегор чуть не засмеялся. Среди всех этих странных имен — и вдруг Генри!
Генри слегка поклонился Грегору и изобразил на лице улыбку.
— Добро пожаловать, Наземец, — произнес он. Затем театральным жестом схватил Грегора за руку и громким шепотом сообщил: — Даже не пробуй рыбных блюд — Люкса задумала отравить тебя!
Викус и Соловет рассмеялись, даже Далси улыбнулась.
Итак, это шутка. Значит, у этих людей есть чувство юмора.
— Ты тоже поаккуратнее с рыбными блюдами, Генри! — тут же отреагировала Люкса. — Я приказала отравить всех негодяев, совершенно позабыв, что ты тоже ужинаешь с нами.
Генри подмигнул Грегору.
— Поменяйся тарелками с мышами, — шепнул он, и в тот же миг из Высокого в Обеденный зал влетели две летучие мыши. — А вот и они!
Грегор узнал золотистую, на которой летала Люкса, а большая серая опустилась на стул рядом с Викусом. Только после этого все начали усаживаться.
— Грегор Наземный, позволь представить тебе Аврору и Еврипида. Они породнились с Люксой и мной, — сказал Викус, дружески касаясь мыши, сидевшей справа от него. Еврипид накрыл руку Викуса крылом. Люкса и ее золотистая Аврора обменялись такими же жестами.
Грегор думал, что летучие мыши здесь — вроде лошадей, но теперь он понял, что ошибался: они считались ровней людям. Интересно, эти мыши умеют говорить?
— Приветствуем тебя, Наземный, — тут же произнес Еврипид мягким чистым голосом.
Ну да, и они тоже. Грегор всерьез опасался разделывать рыбу на тарелке — а вдруг ей тоже захочется с ним поболтать?
— Рад знакомству, — вежливо ответил он. — А что значит — вы породнились?
— Вскоре после того, как мы, люди, спустились в Подземье, мы заключили с летучими мышами союз, — объяснила Соловет. — Обе стороны договорились помогать друг другу — ради общего блага. Но помимо общего, человек и летучая мышь могут заключать отдельный союз. Это и означает «породниться».
— А для чего такого особенного вам нужны такие союзы? — спросил Грегор. — Ну, кроме совместной игры в мяч.
Наступило долгое молчание. Значит, он снова что-то ляпнул!
— Мы помогаем друг другу остаться в живых, — наконец холодно произнесла Люкса.
Кажется, шутка получилась на редкость дурацкой.
— Простите… я ведь не знал, — пробормотал Грегор.
— Разумеется, ты не знал, — поддержала его Соловет, бросив на Люксу укоризненный взгляд. — В вашем мире ничего подобного не происходит.
— А с тараканами вы тоже породнились? — спросил Грегор.
Генри громко засмеялся:
— Я скорее с камнем породнюсь! Он по крайней мере не удерет, когда нужно драться!
Люкса поморщилась:
— И к тому же камень легко уложить на обе лопатки. Я думаю, и ползучего ты бы одолел…
— Но тогда мне пришлось бы до него дотронуться! — в притворном ужасе вскричал Генри, и они оба засмеялись.
— Да, тараканы не отличаются особой храбростью, — сказал Викус, обращаясь в первую очередь к Грегору. Они с Соловет сохраняли серьезность. Затем Викус повернулся к Люксе: — Зато они живучи. И хотя бы из-за своей живучести заслуживают большего уважения с вашей стороны.
Генри и Люкса постарались принять серьезный вид, но глаза их еще смеялись.
17 
