— Ге-го! — восторженно взвизгнула она. — Я катаюсь! Темп катает Босоножка!
Она была такая счастливая… и крохотная… и беспомощная… Он не сможет приглядывать за ней двадцать четыре часа в сутки — ему надо ходить в школу… и никто другой не сможет защитить ее в случае чего… ведь даже он сегодня не смог углядеть за ней… и если это случится снова — крысы просто убьют ее, там, в Нью-Йорке, — за минуту. Даже меньше чем за минуту.
— Мы остаемся, — с тяжелым вздохом сказал Грегор. — Мы остаемся здесь, пока все это не закончится.
ГЛАВА 5
— Ге-го, давай, поехаи Ге-го! — крикнула Босоножка, пришпоривая пятками Темпа, и таракан тут же подбежал к Грегору.
Малышка сползла на пол и обхватила ручками ноги брата.
— Привет, Босоножка, — с улыбкой сказал Грегор, снимая с нее шапочку и гладя ее кудряшки. — Где ты была?
— Я катаясь! Быстя! Очень быстя катаясь! — отвечала она.
— Ты помнишь Викуса? — спросил Грегор, показывая на старика.
— Пивет! — радостно отозвалась Босоножка.
— Добро пожаловать, Босоножка, — церемонно поклонился ей Викус. — Мы скучали по тебе.
— Пивет, мишка! — Босоножка помахала Аресу, хотя Грегор упорно продолжал словно не замечать его.
— Привет, Темп! — обратился Грегор к таракану. — В следующий раз не мог бы ты предупреждать меня о своих намерениях? Вы меня порядком напугали.
— Ненавидеть нас, Наземный, ненавидеть нас? — с тревогой в голосе спросил Темп.
О, великолепно, теперь он задел чувства таракана. Они ведь такие чувствительные, тонкокожие. Ну, то есть тонкопанцирные…
— Нет, что ты! Просто я здорово испугался, когда потерял из виду Босоножку. Я же не знал, где она, понимаешь? — попытался сгладить ситуацию Грегор.
— С нами была, с нами была она, — произнес Темп, явно сбитый с толку.
— Ну да, теперь-то я знаю. Но там, в парке, я этого не знал, — объяснял Грегор. — И беспокоился.
— Ненавидеть нас, Наземный, ненавидеть нас? — повторил Темп.
— Да нет! Но я прошу, говорите мне, если собираетесь ее куда-нибудь забрать! — У Грегора заканчивалось терпение.
Усики бедного Темпа совсем поникли. Было видно, что из всего сказанного он понял одно: Грегор тараканами недоволен.
И он решил сменить тактику:
— Но знаешь что, Темп? Спасибо, что спасли Босоножку от крыс. Большое спасибо. Отличная работа, приятель!
Темп заметно воспрял духом.
— Крысы плохо, — убежденно сказал он.
— О да, — согласился Грегор. — Крысы — это очень плохо.
В этот момент в зал вошла Люкса. Ее серебристые волосы немного отросли за то время, что они не виделись, и она стала повыше ростом. Но под фиолетовыми глазами у нее лежали такие же фиолетовые тени, и Грегор не мог этого не заметить. Видимо, не только ему приходилось несладко все это время.
— Приветствую тебя, Грегор Наземный, — произнесла Люкса, подходя к нему довольно близко, но не протягивая руки.
— Привет, Люкса. Как твои дела? — ответил Грегор.
Она коснулась кончиками пальцев золотого ободка на голове — и Грегору на секунду показалось, будто она хочет сбросить свою корону.
— Отлично. У меня все просто отлично.
Ну какое там отлично! Было видно, что она плохо спала и не высыпалась. И счастливой она не выглядела. Но голова ее, как обычно, была гордо поднята, а губы кривились в высокомерной полуулыбке. Она вела себя по-королевски.
— Итак, ты все-таки вернулся.
— У меня ведь не было выбора, — пожал плечами Грегор.
— Не было, — холодно кивнула Люкса. — Ты и я — мы не из тех, у кого бывает выбор. Ты голоден?
— Я гоёдная! Я гоёдная! — заверещала Босоножка.
— Мы пропустили ужин, — ответил Грегор, стараясь, чтобы это звучало без эмоций, хотя желудок его урчал и скручивался от голода в тугой комок.
— Вам нужно принять ванну, поужинать и лечь спать, — сказала Люкса. — Соловет говорит, нам следует начать прямо с завтрашнего утра.
— Она так сказала? — Викус явно был слегка озадачен.
— Да. Разве она тебя не предупредила? — Люкса смерила Викуса насмешливым взглядом, который он проигнорировал.
Забавные у них отношения. Викус ее дед, а с тех пор как крысы убили ее родителей, он заменил ей отца. Он учил ее всему, готовя к миссии, что ожидала Люксу по достижении шестнадцати лет: стать королевой Регалии. Грегор подумал, что, должно быть, проблема именно в этом — когда люди значат друг для друга слишком много.