2 
Все, кроме нее.
Эми прислонилась пылающей щекой к прохладному оконному стеклу. Неудачная попытка унять беспокойство — беспокойство, охватившее ее с самого утра, с того проклятого разговора в филармонии, где она работала. Самым елейным голосом директор сообщил ей о финансовых проблемах оркестра, которые, очевидно, повлекут за собой сокращение гастролей и штата. А может быть, гастролей не будет совсем, по крайней мере, в этом сезоне. И поэтому, возможно, всем придется уйти в отпуск…
Сколько девушка себя помнила — музыка была смыслом ее жизни. Без музыки она ничто.
Эмили глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Хорошо, что она отказалась от приглашения сестры на ужин. Правда, придется вместо этого присутствовать на открытии выставки Роя, или как его там. Их большого спокойного друга.
Как раз спокойствия сейчас и не хватало. Ей, которая всегда умела держать себя в руках. Но теперь вся жизнь, так старательно выстроенная и тщательно оберегаемая, разбилась на мелкие кусочки.
Эмили медленно прошла на кухню, вертя в руках приглашение на выставку. Надо же — самая дорогая галерея в городе. Ужасно не хотелось вновь одеваться и куда-то идти. Не хотелось встречаться с Робертом Роем и бродить среди скульптур и чванливой публики. Даже встреча со старшей сестрой Барбарой и ее мужем Айзеком, которые приехали специально на открытие выставки, не радовала сегодня. Она бы сейчас с удовольствием погрузилась в горячую ванну с душистой пеной и под музыку Вивальди позабыла обо всем на свете. А потом отправилась бы спать, чтобы поскорее закончился этот мучительный день.
Эми с сожалением вздохнула. Барбара и так уже обиделась на отказ сестры прийти к ним на ужин. Если не появиться в этой галерее, Барби заподозрит неладное.
А ведь ничего такого не произошло. Просто я могу потерять работу, и это слегка выбивает из колеи. Я не знаю, что делать дальше, и не хочу видеть даже родственников. Не хочу ни с кем делиться своими проблемами. Что же со мной творится?
Высокая раскованная Барби с роскошной фигурой и низким соблазнительным смехом казалась полной противоположностью младших сестер-близнецов Эмили и Трейси и матери — Сильвии.
Может быть, я кому-то завидую?
Интересно, входит зависть в число смертных грехов?
Старинные часы, доставшиеся внучке от дедушки, прославленного пианиста, отметили мелодичным боем очередные полчаса. Как бы не опоздать… Хотя это значит лишь, что я пропущу церемонию открытия и встречусь с родственниками посреди целой толпы. И не надо будет откровенничать. Вот и славно.
Пошел дождь. Ванная комната, выходившая окнами в сад, наполнилась сумеречным светом уходящего дня. Ливень хлестал по стеклу, заливая маленький зеленый дворик. Девушка задумчиво перебирала флакончики на туалетном столике. От горячей ванны придется, пожалуй, отказаться, твердо решила она. Она всегда и все решала твердо. Холодная, рассудительная Эмили всегда держала себя в руках. Бесстрастная, неприступная, замкнутая.
Точными скупыми движениями девушка сняла платье, быстро приняла душ и облачилась в черный костюм, безупречная элегантность которого стоила каждого заплаченного цента. За костюмом последовали изящные черные туфли-лодочки из дорогой кожи и старинные серебряные украшения. Тщательно продуманный макияж. Несколько взмахов расческой по блестящим рыжим волосам, аккуратно подстриженным и уложенным, — и Эмили предстала перед большим зеркалом, критически оглядывая себя с ног до головы. Ей определенно не дашь двадцати пяти. Хотя Эмили никогда особенно не заботило, на сколько лет она выглядит.
Девушка аккуратно водрузила на нос очки в роговой оправе. Конечно, можно было бы обойтись и простыми, но очки, прячущие глаза за дымчатыми стеклами, придавали Эми больше уверенности. Подхватив с вешалки прозрачный плащ и еще мокрый прозрачный зонтик, она выбежала из квартиры.
Сейчас — прямо в галерею: познакомиться со знаменитым Робертом Роем, выразить бурный восторг у каждой из его загадочных скульптур, пригласить на воскресный обед Барбару и Айзека и вернуться домой с чувством выполненного долга.
«Земные радости», мельком подумалось Эми. Что за название для выставки скульптур? Слишком просто. И слишком самоуверенно. Этот мастер, конечно, может быть лучшим другом Фростов, но это вовсе не значит, что ей он обязательно понравится.
Дверь гаража послушно раздвинулась, и по стеклам машины забарабанили капли дождя.
2 
