6 
– Мне принадлежит не весь дом, – сказал Джо, заметив ее взгляд. – Я живу на втором этаже, но мои соседи внизу почти всегда отсутствуют, так что сад полностью в моем распоряжении.
Они поднялись по узкой лестнице наверх, и Фен очутилась в большой комнате с высоким потолком и раздвинутыми портьерами на окнах, из которых открывался вид на прекрасный сад. Перед камином друг против друга стояли два дивана, покрытые мягкой тканью в рубчик.
– Как тут красиво! – воскликнула Фен. – Я никогда раньше не была в такой квартире. – Она усмехнулась. – У тебя, наверное, развилась клаустрофобия в моем маленьком домике. – Ты давно там живешь?
– Нет. Сначала я хотела снимать квартиру с кем-нибудь пополам. Но передумала и сняла дом. – Она с любопытством взглянула на него. – Но если ты живешь здесь, как же оказался вчера вечером на Фартинг-стрит?
– В городе повсюду ведутся дорожные работы. Пришлось ехать в объезд. Но я еще плохо ориентируюсь в Пеннингтоне и, наверное, повернул не там. Но я рад, что так получилось. Иначе для тебя эта история закончилась бы по-другому.
– Вовсе нет, – возразила Фен. – Я расправилась с ними сама, еще до того, как ты вышел из машины.
Джо недоверчиво посмотрел на нее.
– Все равно. Вам нужно прекратить ночные прогулки, мисс Дайзарт.
– Уже прекратила, – успокоила его Фен. – Я хорошо усвоила этот урок.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – Его глаза засветились. – Или такие певицы, как ты, пьют только розовое шампанское?
Фен рассмеялась:
– Никакая я не певица. А розовому шампанскому предпочитаю чай.
– Пойдем со мной.
Фен последовала за Джо в уютную кухню, из которой, по его словам, днем можно было увидеть задний дворик. Она села за мраморный столик и стала наблюдать, как Джо заваривает чай в белом заварочном чайнике. Он поставил на стол чашки и взглянул на нее. – Чему ты улыбаешься?
– Да вот, думаю, какая же я нахалка, что напросилась к тебе в гости.
Он улыбнулся:
– Мне это приятно. С вами я провел пару весьма занимательных вечеров, мисс Дайзарт.
– Неправда. Перед тем как повстречать меня, ты обедал в Лондоне, – напомнила она ему. – Ты жил там раньше?
Он кивнул.
– Да. Но когда фирма открыла свой филиал в Пеннингтоне, я согласился переехать сюда.
– Почему? Тебе хотелось перемен?
– И это тоже. К тому же я не женат, у меня нет детей, поэтому я был хорошим кандидатом для переезда.
Не женат, но и не свободен, подумала с сожалением Фен.
– Будешь чай или, может, что-нибудь покрепче? – спросила она.
– Чай. Стаканчик покрепче я пропущу перед сном.
– Ты помирился со своей девушкой?
– Нет. – Джо прикрыл глаза. – У нас с Мелиссой состоялся неприятный разговор, после которого я отправился в «Митру» чего-нибудь выпить.
– Все так плохо? – сочувственно спросила Фен.
– Да. – Он взглянул на нее. – Хочешь узнать подробности?
– Хочу, – не смогла сдержать любопытство Фен.
– Мелисса пыталась убедить меня не продавать квартиру в Лондоне, и вчера я узнал почему. Она думала, что может переехать ко мне. – Его лицо напряглось. – Мелисса сказала, что нет смысла платить большие деньги за ее квартиру, в то время как моя будет пустовать.
Милая девушка, подумала Фен.
– А ты не хотел, чтобы она переехала к тебе?
– Нет. Я сказал ей об этом, когда мы обедали в ресторане, а она чуть было не устроила скандал. Мне пришлось вызвать ей такси. – Он пожал плечами. – А сегодня я объяснил Мелиссе по телефону, что продаю лондонскую квартиру, чтобы иметь возможность платить за эту. На что она заявила, что не собирается хоронить себя в глуши, даже ради меня, и бросила трубку.
– Понятно, – сказала Фен, думая про себя, что раз Мелисса думает, будто Пенниггон – это глушь, то вряд ли заслуживает сочувствия. – Она видела эту квартиру?
– Нет.
– Она бы передумала, если бы увидела, – улыбнулась Фен.
– Теперь это не имеет значения. Я никогда не считал ее своей девушкой, – сухо проговорил он. – Поэтому дал понять, что мне и не нужны от нее никакие жертвы.
– Ого!
– Именно так. Мелисса пришла в ярость, показала себя с той стороны, о которой я раньше и не догадывался. Вот почему мне нужно было выпить после разговора с ней. И я подумал о «Митре» и... о тебе. – Он откинулся на спинку стула. – У тебя есть еще кто-нибудь кроме сердитого брата?
– Никого. – Она отпила чаю, стараясь подавить внезапно нахлынувшее чувство отчаяния. – Моя мама умерла, когда я родилась.
6 
