8 
— Семнадцать. Но все равно мне следовало предвидеть подобное развитие событий.
— Семнадцать?
— По-моему, я выразилась достаточно ясно.
— Подумать только! Ведь я поверил всему, что ты мне наговорила… Тебе бы артисткой быть, а не художницей!
— Если думаешь, что я буду стоять здесь и выслушивать оскорбления, ты ошибаешься. Пропусти меня!
Однако Нил взял ее за локоть.
— Я ведь сказал, что отвезу тебя домой.
— Давай, вези! Только учти, тебе придется силком тащить меня через всю гостиницу, а я буду кричать и вырываться. А теперь подумай, нужны тебе подобные осложнения?
— Маленькая чертовка! — воскликнул Нил с невольным восхищением. — Но найдется ли у тебя чем заплатить за такси?
Грейс еще выше вздернула подбородок.
— Ты не единственный в этом мире у кого есть деньги!
— А ты ведешь себя, как содержанка какого-нибудь толстосума!
Она разгневанно засопела.
— Знаешь что? Общайся лучше с дамочками, которые играют по привычным для тебя правилам.
— Только не нужно мне советовать, ладно? — тихо, но с вполне ощутимой угрозой в голосе произнес Нил.
По спине Грейс пробежал холодок. Ощущая в голове звон, она обогнула Нила и вышла из спальни. Ее нервы были натянуты до предела — она боялась услышать за спиной шаги. Гостиная показалась ей бесконечной, ковер широким, как футбольное поле. Наконец дверь номера защелкнулась за ней.
Грейс спустилась на лифте в вестибюль. По-прежнему высоко держа подбородок, она позволила портье вызвать для нее такси.
Лишь добравшись до маленькой арендуемой ею квартирки на окраине Лондона, закрыв дверь на все замки и накинув цепочку безопасности, она позволила себе расслабиться. И тогда по ее щекам заструились слезы обиды и унижения.
…Она медленно выплыла из воспоминаний, вернулась к реальности… и с досадой обнаружила, что машинально выдернула из земли вместо сорняков половину грядки зеленого горошка!
Двенадцать лет прошло с того памятного вечера, но чувство унижения до сих пор не покинуло Грейс. Напротив, ей было так больно, будто все произошло лишь вчера.
Она взяла большую корзину и принялась собирать туда вырванные сорняки. Вечернее солнце пригревало ей спину. Вместо спортивных штанов и рубашки нужно было надеть шорты и майку, подумала Грейс.
Выпрямившись, она огляделась. Ей хотелось поскорее избавиться от неприятных воспоминаний. Ее взгляд скользнул по маленькому симпатичному коттеджу с белыми стенами и высокой черепичной крышей, по цветнику, саду и огороду.
Пять лет назад Берни одолжил Грейс деньги для первой выплаты за этот дом. А через несколько месяцев, когда ей исполнится тридцать, она получит свою долю бабушкиного наследства и тогда коттедж окончательно станет ее собственностью.
Она посмотрела на часы. Можно еще четверть часа поработать в саду, а потом она отправится в дом и приготовит себе что-нибудь на ужин.
Продолжая собирать сорняки, Грейс думала о том, что завтра должна начать очередную картину. Она уже сделала несколько набросков, но пока не решила, какой использует. В ее мозгу вереницей потекли образы возможных вариантов будущего произведения…
— Прошу прощения, — прозвучал мужской голос. — Я ищу Грейс Кэмпбелл.
2
Этот бархатистый баритон… Кажется, когда-то Грейс уже слышала его. Побледнев, она выпрямилась и посмотрела на посетителя.
Нил Хелнер стоял на ведущей к огороду тропинке, всего в десяти футах от Грейс. У него были все такие же светлые волосы и выразительные серые глаза, как и прежде.
У нее внезапно пересохло во рту, ладони похолодели.
— Что вы сказали? — выдавила она.
— Простите, — улыбнулся Нил. — Кажется, я напугал вас. Я кричал с улицы, но, по-видимому, вы не слышали меня. Мне нужна Грейс Кэмпбелл.
Она не слышала, потому что обдумывала будущую картину. На мгновение ей захотелось соврать, сказать, что она понятия не имеет, кто такая Грейс Кэмпбелл и где ее можно найти. Но деревушка Стоунпит, в которой находился коттедж Грейс, была таким местом, где практически невозможно спрятаться. Здесь любой подскажет, куда идти и где искать Грейс Кэмпбелл. Нил быстро сообразит, что она солгала, и у него сразу возникнет вопрос — почему?
— Грейс — это я. А вы кто?
Нил с улыбкой взглянул на ее перепачканные землей пальцы.
— Надеюсь, вы не обидитесь, если мы обойдемся без рукопожатия. Я Нил Хелнер, друг вашего брата Берни.
8 
