46 
— А я разве против нормальной жизни без ссор и драк? Мне кажется, ты стремишься к совершенству и ищешь идеального мужчину. Такого, который никогда бы не повышал на тебя голос, ничего не требовал бы такого, чего ты не хочешь делать, с которым можно прожить тихую, спокойную жизнь в каком-нибудь пригороде для среднего класса, родив ему среднестатистических двух с четвертью детей.
— О нет!.. — ужаснулась нарисованной им картине Джорджия.
— Не нет, а да. Так вот, чтобы ты знала: мистера Идеала в жизни не существует. Его просто нет в природе, ты его выдумала, — возразил Конрад. — Зато есть такие, как я, — далекие от идеала, с дурным, вздорным характером, ненавидящие зависимость от кого бы то ни было, которые, конечно, все время будут приставать к тебе, требуя то того, то этого. И вот что я тебе скажу, дорогая: пока никто и ничего от тебя не требовал, ты и не была самой собой. Я разбудил в тебе многое из того, что заложила в тебя природа, но что спало непробудным сном, потому что никогда не было востребовано.
Джорджия слушала его, опустив голову, и каждое слово Конрада казалось ей солью, бросаемой в открытую рану. Боже мой, а ведь он прав! Тысячу раз прав, с болью думала она.
— Джорджия! Нередко люди избегают крутых перемен в жизни из-за трусости. Ты же храбрая женщина, — предпринял еще одну попытку Конрад. — У меня есть еще один недостаток: терпеть не могу просить о чем-то, но тебя я прошу. Летим с нами!
— Нет, не могу, — с трудом произнесла Джорджия. — Давай не будем больше об этом.
Остаток вечера в гостеприимном доме прошел как в тумане. Джорджия сняла с себя карнавальный наряд, выслушав при этом кучу комплиментов относительно своего волшебного превращения в принцессу красоты и изящества. Она что-то говорила в ответ, причем говорила к месту и даже остроумно, но, если бы ее потом спросили, что именно, она не могла бы вспомнить ни слова.
Когда они втроем вернулись в гостиницу, Джорджия сразу же прошла в свою комнату и закрылась в ванной. Смыв косметику и причесавшись, она вышла из номера и направилась в бар.
Он оказался очень уютным, с маленькими столиками, вокруг которых стояли удобные кресла с бархатной обивкой. В дальнем углу пианист тихо наигрывал джазовые мелодии. Заказав водку с апельсиновым соком, она устроилась поудобнее и стала рассеянно слушать щемящие мелодии блюза.
Пора возвращаться в пустыню. Это первое, что ей предстоит сделать завтра. Приняв решение, Джорджия сразу же почувствовала облегчение. Выпив коктейль, она рассеянно взглянула в зал и сразу же заметила стремительно вошедшего высокого черноволосого мужчину, который направлялся к ее столику.
— Скотч со льдом и еще один бокал для леди, — приказал Конрад подошедшему официанту. — Джорджия, я все-таки не могу примириться с мыслью, что мне предстоит завтра улететь без тебя.
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела.
— Знаешь, я не умею произносить красивые речи, поэтому скажу коротко и просто: выходи за меня замуж.
Господи, он говорит об этом так, словно предлагает выбрать пару обуви, печально подумала Джорджия.
— Надо было быть круглым идиотом, предложив тебе снять квартиру поблизости от меня. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме, но как жена. Извини, если я оскорбил тебя. Слава Богу, я сообразил вовремя и еще не поздно все поправить.
Он улыбнулся, явно довольный тем, что выговорился, что все признания позади и теперь можно спокойно допить свое виски.
— Ты ничем не оскорбил меня, предложив поселиться рядом на квартире, — грустно сказала Джорджия. — Чем ты действительно оскорбил меня, так это тем, что предложил стать твоей женой женщине, которую не любишь. Поэтому я отвечу тебе отказом.
— Я не говорил, что не люблю тебя, — всполошился Конрад. — Я только сказал, что не знаю, люблю или нет.
— Если ты надумаешь делать еще кому-нибудь предложение, мой тебе совет: сначала узнай.
— Джорджия! — взмолился Конрад. — Мне уже тридцать пять лет, и я никому еще не делал предложения. Ты первая.
— Неужели ты не понимаешь, что наш роман закончен. Закончен, так и не успев по-настоящему начаться. Честно говоря, я вообще жалею, что…
— Вам повторить?
Она не заметила подошедшего официанта.
— Да, пожалуйста. Двойную порцию. — Конрад протянул ему пару банкнот и, обращаясь к Джорджии, воскликнул: — А я не хочу, чтобы наш, как ты его называешь, роман закончился. Я никогда еще не любил женщину и не знаю, что это такое. Знаю только одно — ты заставляешь трепетать мое сердце так же, как оно трепещет при появлении из океанских волн огромного голубого кита, вздымающего облако пены. Глядя на тебя, я испытываю такое же ощущение радости и счастья, какое испытываю, любуясь выскакивающими из воды дельфинами. Ты опасна, как ураган в открытом море, и непредсказуема, как эхо песен, которые поют, опускаясь в океанскую бездну, киты. Мысль о том, что я могу потерять тебя, причиняет мне такую же боль, какую я чувствовал, глядя на умирающего кита, выброшенного безжалостной бурей на песчаный берег.
46 
