очень нудно 
21 
Эта мысль обрушилась на нее с тяжестью тонны кирпичей. Она все еще не избавилась от любви к Рику. Там, на пляже, ощущение, вызванное прикосновением его губ, оказалось совершенно новым и никак не хотело скрыться в глубины подсознания.
Неужели она хочет, чтобы Рик вернулся к ней?
Нет, тот поезд ушел; слишком уж они разные. Хочет ли она быть свидетельницей его любви к другой женщине?
Ни в коем случае.
Но сейчас не время и не место проявлять свои чувства. Ревность к Клои не должна поставить под угрозу бизнес Хизер.
— Извини, — сказала Изабелл.
Рик хотел прикоснуться к ее руке, но передумал.
— Я знаю, что Клои немного капризная.
— То есть безнадежно избалованная.
— Изабелл. Пожалуйста.
— Я знаю, знаю. Прости.
Из соседней комнаты послышался голос Клои:
— Милый? Ты собираешься попробовать эти маленькие штучки?
Предостерегающе нахмурившись Изабелл, Рик отправился к невесте, чтобы воссоединиться с ней у стола, заставленного вкусной снедью.
«Что делать?» — подумала Изабелл. Спрятаться в кухне, скрыться в комнату для гостей или торчать здесь как пятое колесо в телеге? Затем она подумала о Марни. Что произойдет, если собака услышит голос Рика? Она начнет лаять как сумасшедшая! И бедная Хизер обезумеет.
Изабелл быстро вышла в коридор. Она проведет часик с Марни. Пока Рик с Клои не уйдут, Хизер не понадобится ее помощь.
Дверь спальни была открыта!
Изабелл бросилась в комнату, надеясь, что Марни спит на покрывале. Собаки не было.
Как маленькая негодница ухитрилась сбежать из спальни?
Как долго она наслаждается свободой?
Почему Изабелл не заметила, что она шныряет по квартире?
Где Марни и что она замышляет?
Краткое замечание.
Многие люди думают, что собаки способны съесть все, и справедливости ради надо сказать, что в большинстве случае они правы. Дело не в том, что она может съесть, когда у нее нет выбора, а в том, что она предпочтет, когда у нее богатый выбор.
Изабелл заглянула в столовую. На столе все еще стояли тарелки с увядшими листьями салата, мелкими помидорами и веточками петрушки — в основном гарниры. Почти все лакомые кусочки были съедены. К счастью, Марни не стояла посередине стола, и Изабелл облегченно перевела дух.
Она вошла в гостиную, ожидая, что Марни нашла Рика, но вместо этого четыре пары глаз устремили на нее вопросительный взгляд. Рик и Клои сидели на диване. Фредди Рэнди восседал на оттоманке и объяснял что-то, широко разводя руками. Хизер занимала стул.
Марни не было.
Оставалась спальня Хизер, ванная и кухня.
Боже мой, кухня!
— Что случилось, Изабелл? — спокойно спросила Хизер.
Изабелл начала продвигаться к кухне. Дверь, которую можно было открыть, толкнув бедром, казалась плотно закрытой.
— Ничего, — ответила она.
— Клои и Рик сделали выбор в пользу даров моря, — бесцветным голосом сообщила Хизер.
Изабелл остановилась как вкопанная.
— Что? — Странный выбор, если учесть, Рик страдает аллергией на большинство морепродуктов.
Фредди Рэнди принялся перечислять нараспев:
— Устрицы, крупные креветки, клешни крабов, двустворчатые моллюски, мидии…
— Отец Рика — моряк, — заявила Клои. — Мы знаем, что ему понравится такое угощение. Фредди говорит, что дары моря помогут нам найти общий язык. Рик в восторге.
На взгляд Изабелл, он был отнюдь не в восторге, но что ей известно о новом, исправившемся, помолвленном Рике? Почти ничего. Изабелл едва не улыбнулась, представив, как Карл Мэннинг, облаченный в черные джинсы с красными подтяжками, поглощает устриц на глазах у единственного сына, который покрывается сыпью!
Клои добавила:
— Но главное, что папочка обожает дары моря, особенно белужью икру.
— А вот мой отец любит польскую колбасу, — сказала Изабелл и тотчас пожалела о своем легкомысленном замечании. Она не обратила внимания на раздраженный вздох Рика и нервный смешок Фредди, но удрученный вид Хизер обеспокоил ее.
— Меня это ничуть не удивляет, — ледяным тоном сообщила Клои.
Изабелл, вспомнив о своей миссии, вновь начала продвигаться к кухне.
— Дары моря… великолепно. Прошу прощения, мне надо…
Дверь широко распахнулась, ударив по стене с такой силой, что привлекла внимание не только присутствующих, но и, по-видимому, всех жильцов четвертого этажа. Лишь Хизер не подняла головы.
21 
