38 
* * *
На следующий день ранним утром Кейси сидела в столовой, рядом Миа на своем высоком стуле радостно сжимала в кулачках кусочки банана. Наблюдая, как дочка завтракает, Кейси пила чай, но ей отчаянно хотелось кофе.
Было так странно лежать в постели одной. Она привыкла к прикосновениям Джексона, к ощущению его руки у себя на талии, когда он хотел покрепче прижать ее к себе. Теперь, когда его рядом не было, она чувствовала себя потерянной.
Миа запищала и, подняв обе ручки, ударила по своему стулу. Даже не оборачиваясь, Кейси поняла, что это Джексон вошел в комнату. Такой прием он получал только от своей дочери.
— Доброе утро.
Его низкий голос прокатился по всей комнате, и у Кейси тут же участился пульс. Господи, неужели она всегда будет так на него реагировать? Неужели ее судьба — провести остаток жизни, любя человека, который всего лишь «хорошо к ней относится»?
— Доброе утро, Джексон.
— Как спалось?
— Плохо. А тебе?
— Отлично.
Поцеловав Миа, Джексон повернулся к Кейси. Он солгал ей: у него под глазами виднелись круги, такие же темные, как у нее самой. Знание того, что эта ночь и для него выдалась бессонной, доставило ей своего рода удовольствие.
Кейси ждала, когда он заговорит. Наконец Джексон налил себе кофе и произнес:
— Вчера ты сказала, что тебе нужно побыть одной.
— Это так, — подтвердила Кейси.
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. — Он прервался, чтобы сделать глоток кофе. — Ты же знаешь, у меня на аэродроме не хватает рабочих рук. Ну вот, я решил, что возьму на себя один рейс, чтобы дать нам обоим несколько дней отдохнуть друг от друга.
Несколько дней? Странно, ведь она хотела подумать обо всем в одиночестве, но, услышав слова об отъезде Джексона, совсем не обрадовалась этому. То есть ей нужно побыть одной, только чтобы он был рядом. Боже, ну и каша заварилась!
— Сегодня днем я улетаю в Париж, — продолжал Джексон. — Доставлю туда семейную пару, затем останусь там, чтобы привести дела в порядок.
— Париж?
Голос Джексона затих, и Кейси снова посмотрела в его темные глаза, когда он добавил:
— Помнится, однажды я обещал свозить тебя в Рим.
Той ночью, в коридоре. Это была первая ночь у него в доме. Именно с нее начался тот путь, которому они до сих пор следовали.
Джексон поставил чашку с кофе на стол, оперся об него обеими руками и, глядя ей прямо в глаза, произнес:
— Скажи только слово — и останусь. Выходи за меня замуж, и мы вместе отправимся в Рим.
— Не могу.
Джексон оторвался от стола, глаза его сверкнули.
— Ладно. Думай, сколько душе угодно, пока меня не будет. Когда вернусь домой, мы с этим разберемся. — Он наклонился и поцеловал Миа в макушку.
Вернулся Джексон очень скоро. Он поднял с постели своего напарника, зарядил самолет топливом и установил новый личный рекорд скорости авиаперелета обратно в Калифорнию. Как, черт возьми, можно ожидать, что он займется делами в Париже, когда Кейси не выходит у него из головы? Дьявол, он же пытался отвлечься. Бродил по парижским улицам, заходил в злачные места — и ни разу не испытал того наслаждения, с которым обычно путешествовал по всему миру.
Ничто не имело для него смысла, потому что он чувствовал себя так, словно из его груди вырвали сердце. Кейси не отвечала на звонки, и ему все это надоело. Пусть сейчас глубокая ночь, он заставит Кейси выслушать его. Она выйдет за него замуж. И они, черт возьми, будут счастливы.
Джексон выбрался из машины и торопливо направился к двери. Царившая в доме тишина поразила его. Он взбежал по лестнице через две ступеньки и, пройдя мимо своей комнаты, сразу направился к спальне Кейси.
Ее постель была пуста, и Джексон ощутил в себе первые ростки волнения. Тогда он побежал в свою комнату, думая, что Кейси, возможно, прозрела и захотела спать в его — их — кровати. Но и там ее не оказалось.
Напротив, через коридор, находилась комната Миа; дверь в нее была открыта, однако ночник там не горел. Не было светившихся в темноте волшебных звездочек, которые составляли компанию его маленькой девочке. Джексон двинулся к детской кроватке, хотя заранее знал, что она пуста. Сердце у него в груди болезненно сжалось.
Он заглянул в детский шкафчик. Пусто. Пусто, как во всем доме. Пусто, как у него в душе.
38 
