27 
— Ну, тогда пойдем.
Айша откинула полог шатра, и Эмили удивилась, увидев стоящего там Шарифа. Ее щеки зарделись неужели все слуги будут свидетелями ее первой ночи с принцем?
Он поклонился.
— Я пришел проводить вас на обед, — серьезно сказал он.
— Желаю вам замечательного вечера, Ваше Высочество, — Айша с благоговением смотрела на нее, и Эмили подумала, что для некоторых выйти замуж за принца — все равно что выиграть в лотерею.
— Готова следовать за вами, — она с улыбкой подошла к Шарифу.
Его пристальный взгляд скользнул по ней, начиная с золотых волос и заканчивая голубыми шелковыми тапочками, которые подходили к ее платью, а потом Шариф вздохнул.
— Это было неизбежно, — тихо сказал он себе и жестом пригласил следовать за ним по накрытому балдахином коридору.
Спрашивая себя, что именно было неизбежно, Эмили заторопилась за Шарифом. Почти сразу они вошли в другой шатер. Шариф низко поклонился принцу и сразу испарился, оставив их одних.
Зак стоял широко расставив ноги — свидетельство его крайней самоуверенности — и разглядывал ее, оценивая по-мужски.
— Прекрасно выглядишь.
Чувствуя ужасную застенчивость, она слегка пожала плечами.
— Ты выбрал его.
— Я говорю не о платье.
Она покраснела. Оба знали, что это — необычный союз, и уж комплиментов-то она никак не ожидала.
Что теперь? Они поедят? Поговорят? Или они…
— Ты дрожишь?
— Я нервничаю, — призналась она. — Не каждый день девушка входит в гарем.
— Я женился на тебе, дорогая. Так что никакого гарема, — он хищно улыбнулся. — Это эксклюзивное соглашение. Только ты, я и очень большая кровать.
Ее глаза скользнули по кровати, и она почувствовала, как горят ее щеки, а ноги слабеют. Украшенная яркими шелками кровать доминировала в комнате, приглашая прилечь, утонуть в мягких атласных подушках и потеряться в фантазиях любви.
Принц определенно знал, как играть женскими фантазиями. Пристально смотря на кровать, она почувствовала возбуждение и представила себя лежащей на этих шелковых простынях в объятиях мужчины — с глазами темными как ночь, способного зацеловать женщину до оцепенения. Ужасаясь своим неожиданным для нее мыслям, Эмили отвела взгляд от кровати.
Принц смотрел на нее гипнотизирующим взглядом.
— Я вижу, ты многого ожидаешь.
— Я не признаю женскую застенчивость, — сказал он, медленно прохаживаясь вокруг нее. — Мы взрослые люди, и оба хотим одного.
Да?
Она просто хотела уехать домой, но внезапно ее мыслями завладели он и кровать…
Эмили не ответила, а Зак удивленно посмотрел на нее.
— Давай я объясню более понятно. Ты — современная молодая женщина, а не девственница, и меня это совершенно устраивает.
Чувствуя, что нервничает, она решила рассказать ему правду. Ведь он и так все узнает, как только разденет ее.
— Я… нам необходимо поговорить, Ваше Высочество, — начала она.
Он подошел, разглядывая ее напряженное лицо:
— Зак.
Она вздохнула.
— Зак… я знаю, что ты думаешь, что я… ну, ты совершенно не прав на мой счет, но я думаю, ты должен знать, что я никогда не имела… ну… — ее лицо от стыда стало пунцовым. — Я никогда… — она снова остановилась, надеясь, что он поймет.
Он смотрел на нее с огромным удивлением.
— Прекрасно, — он пожал плечами. — Тогда я жажду познакомить тебя с сексуальными наслаждениями.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Она не могла двигаться.
Сексуальные наслаждения…
Она ожидала, что он хотя бы удивится, что она девственница, но его, казалось, это не волновало он даже глазом не моргнул.
— Ты голодна? — Зак указал жестом на низкий стол с разнообразными аппетитными блюдами.
Она была совершенно не голодна, но в случае отказа ей пришлось бы заниматься чем-то другим. Ей захотелось потянуть время, и она улыбнулась.
— Умираю от голода, — солгала она, подходя к подушкам и устраиваясь удобнее.
Зак присел рядом, его бедро коснулось ее, и от его близости снова у нее перехватило дыхание.
— Вина?
Он наполнил бокал, и она с радостью сделала несколько больших глотков, надеясь успокоиться.
Но как можно успокоиться, когда он сидит настолько близко, что она ощущает каждую клеточку его тела?
— Расскажи мне о своей семье, — он положил немного еды на ее тарелку, и она тут же напряглась, решив обороняться.
— Если ты пытаешься вытянуть из меня что-то о Питере…
27 
