51 
Алине с трудом удалось небрежно пожать плечами.
— Век живи — век учись…
— Ты права, — согласилась Кэтрин с легкой издевкой.
Алина бросила на нее испытующий взгляд и печально вздохнула. Лицо Кэтрин оставалось непроницаемым, и тогда урожденная Дастингс, чарующе улыбаясь, решила продолжить игру.
— Ну все равно, у меня есть замечательная новость, и я хочу, чтобы ты узнала об этом первой. — Она доверительно наклонилась вперед, и, чуть зардевшись, прошептала: — Я беременна…
Кэтрин будто окаменела. Если бы на несколько мгновений она не лишилась дара речи, не исключено, что в ответ могло предательски вырваться: «И я тоже!» К счастью обошлось… Не хватало еще лицемерного участия Алины в этой истории. И без того тошно! Немножко опомнившись, Кэтти постаралась нейтрально держаться в рамках приветливого внимания.
— Поль на седьмом небе от счастья, — продолжала щебетать Алина. — Все время со мной носится.
Эйд тоже хочет иметь семью! — в отчаянии твердила себе Кэтрин. И он обещал заботиться обо мне.
— Когда я упала на прошлой неделе, Поль был вне себя от тревоги, пока врач не заверил его, что все в порядке. Он так гордится тем, что я ношу его ребенка.
— Очень хорошо. Просто прекрасно, милая… — Кэтрин так хотелось быть искренней, великодушной. Господи, но почему у нее самой нет ни малейшей уверенности в будущем?..
Алина, между тем, радостно вздохнула и откинулась в кресле, устраиваясь поудобнее.
— Да, это великолепно. Я всегда хотела иметь детей. Но просто не могла пойти на такой риск, чтобы заводить ребенка от Джи.
При этих словах Кэт сжалась, словно ее внезапно облили ледяной водой.
— Почему?!
Алина трагически закатила глаза.
— Но ведь у Стивенсонов в роду — рецидивы наследственного сумасшествия. В каждом поколении… обязательно.
Кэтрин сразу же захотелось отмести весь этот бред, но одновременно в сознание проникло и жало беспокойства. Что она в самом деле знает о семье Эйда?
— В таком случае меня удивляет, что ты вышла замуж за человека, у которого безумие в крови, — как можно более небрежным тоном обронила она.
— Ну, понимаешь, все вокруг твердили, что Джи совершенно здоров. Красавец, обаятельный интеллектуал с деловой хваткой… — Алина зловеще понизила голос. — Ты ничего не узнаешь о темной стороне его души, пока не начнешь с ним жить.
Любопытно, подумала Кэтрин, это она со зла наговаривает?
— Даже на солнце есть пятна, дорогая, — скептически отозвалась она.
Алина с жалостью посмотрела на нее.
— Ну, конечно, ты же из Сиднея, откуда тебе знать, что это за семейка.
Кэтрин откинулась в кресле, скрестила ноги и сделала небрежный приглашающий жест:
— Ну хорошо, приехали, выкладывай все начистоту. Я же вижу, что тебе не терпится.
— Это для твоего же блага, Кэтти.
— Естественно… — Приготовившись испить свою чашу до дна, Кэт впервые в жизни отключила телефон.
— Давно известно, что Стивенсоны — крайне эксцентричные люди. Большинство из них умерли совсем молодыми, причем при каких-то чрезвычайных и даже загадочных обстоятельствах. Например, родители Джи. Они исчезли в Африке.
— Черный континент взял и поглотил их, так?
— Никто так ничего и не узнал. Они просто не вернулись, вот и все. А Джи и Алекс были тогда еще совсем маленькими.
— Алекс?
— Младший брат Эйда. Он абсолютно никчемный человек, болтается по Европе, проматывает остатки состояния в казино и борделях.
Кэтрин припомнила, что Эйд как-то жаловался на своего беспутного брата.
— Они остались на сомнительном попечении своей совершенно ненормальной бабки. Та проживала в огромном каменном особняке в шотландском квартале и обычно, если мальчики проказничали, запирала их в подвале в наказание. Алекса это довело до полного сумасшествия.
— А Эйда нет?
— Джи держал в подвале запас книг. Но однажды старуха узнала об этом и устроила из книг огромный костер, чтобы проучить его и доказать, что наказания ему все равно не избежать.
— Боже мой… бедный мальчик, — невольно вырвалось у Кэтти. Как же она теперь понимала Эйда, как сочувствовала ему…
— Он имеет манеру замыкаться в себе. И когда это происходит, поверь, до него не достучаться. Ни тебе, ни кому-то другому. Он просто отгораживается от остального мира, и все.
Это его способ выживать, подумала Кэтрин. Уж ей-то было хорошо известно, что творится в душе, когда больше всего на свете хочется уйти от безжалостной реальности, и какое напряжение воли и сил необходимо, чтобы выдержать, не свести с жизнью последние счеты.
51 
