29 
Чарлз уже успел наобещать Саймону золотые горы. Он, дескать, расскажет о галерее всем своим друзьям и партнерам по бизнесу, а те в свою очередь, обезумев от радости, кинутся скупать картины какой-то неизвестной художницы. Довольный Саймон уже подсчитывал барыши.
Он знал, что так будет, думала Констанс, злясь на Чарлза. Он отлично все просчитал.
— Если честно, в галерею я сегодня не собираюсь, — убийственно холодным тоном заявила Констанс, выждав театральную паузу. — И в ресторан мне с вами пойти не в чем. Я не захватила вечерних туалетов. Вот, может, прогуляюсь с Банга по Гайд-парку, пока хорошая погода.
— Ну и отлично, — сказали на другом конце провода.
Неужели отвязался? — обрадовалась Констанс, но, как оказалось, рано обрадовалась.
— Я вот тоже хотел бы сегодня проветриться, погодка-то просто загляденье! Как раз вместе и погуляем.
Ах черт, не отстал… Констанс понимала, что Чарлз вдребезги разбил ее тщательно выстроенные доводы, но все же предприняла жалкую попытку отстоять свою независимость.
— Вам, наверное, вредно много ходить, а я бы хотела гулять до обеда. Банга весь вечер просидел взаперти.
— Не беспокойтесь, не вредно, — пробурчал Чарлз. — Я же не инвалид. Ждите меня через полчаса, я за вами заеду.
— Ладно, — вздохнула она и повесила трубку.
— Кто это был? — Бренда выпорхнула из кухни с таким лицом, словно уже заранее знала ответ.
— Чарлз. Он собирается заехать и взять нас с Банга на прогулку, — глухо сказала Констанс.
— Похоже, ты от этого не в восторге. Что между вами происходит?
Констанс неопределенно пожала плечами. Тогда Бренда подошла к ней и, просительно заглядывая в глаза, тихонько пожала ей руку.
— Только пусть это останется между нами, хорошо? — попросила Констанс.
— Могила, — поклялась Бренда, припечатав указательный палец к губам.
— Понимаешь, я сейчас не хочу ни с кем встречаться. Ни с Чарлзом Стэйном, ни с кем-либо еще. Я ему об этом говорю, а он не верит…
— Это потому, что он не просто «кто-либо еще». Такие на дороге не валяются. Ты потратишь не один год, прежде чем найдется второй такой.
— Но я вовсе не хочу искать такого же, как он! Я и его не хочу… — Констанс осеклась и замялась. Она не была на сто процентов уверена, что так оно и есть. — Я просто не готова к этим отношениям. И не знаю, буду ли когда-нибудь готова…
— Послушай, — вновь заговорила Бренда, осторожно подбирая слова. — Я догадывалась, что у вас с Робертом не все идет как по маслу, особенно когда ты рассказала о его навязчивом желании лишить тебя возможности иметь детей. И, я знаю, Саймона до сих пор гложет чувство вины за то, что он не принял твои жалобы всерьез. Но, Констанс, милая, не все же мужчины такие, как Роберт!
— Знаю, однако мне все равно страшно. Я все еще боюсь встречаться с мужчинами, особенно с Чарлзом. У него слишком сильный характер, он сводит с ума своим обаянием, он…
— Как Роберт? — договорила за нее Бренда. — Поверь, девочка, они вовсе не похожи!
— В любом случае, от меня ему нужно только одно, — тихо призналась Констанс. — Он так прямо и сказал, открытым текстом, представляешь?
— Не может быть!
— Очень даже может. — Констанс горько усмехнулась. — Он такой же, как его папочка. Вот уж воистину, яблоко от яблони…
— Ну, тебе виднее. — Бренда поджала губы и с сожалением посмотрела на Констанс. — Мне просто хочется, чтобы ты встретила кого-то, кто способен сделать тебя счастливой. Ой, мне пора! — встрепенулась она, бросив взгляд на часы. — Детей надо вести в садик… И не забудь: ужинаем сегодня в семь.
— Хорошо.
Констанс порывисто обняла Бренду и попрощалась с племянниками. Когда дверь за ними закрылась, в доме стало удивительно тихо. Констанс вымыла посуду, смахнула со стола оставшиеся после детского завтрака крошки и вытерла лужицу молока на полу. Банга не отходил ни на шаг и требовательно заглядывал хозяйке в глаза.
— Иду, иду. — Констанс улыбнусь собаке. — Но сегодня мы будем гулять не одни…
Услышав магическое слово «гулять», пес радостно завилял хвостом.
Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.
— С добрым утром! — бодро поприветствовал ее Чарлз, когда Констанс открыла дверь.
Выглядел он просто замечательно: черные джинсы в обтяжку и темно-серая хлопчатобумажная рубашка как нельзя лучше подчеркивали стройность его фигуры. Закатанные по локоть рукава обнажали мускулистые загорелые руки, обильно покрытые черными завитками волос. Словом, красивый и в силу этого наверняка опасный мужчина. Констанс потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и оторвать взгляд от его дьявольской наружности.
29 
