очень нудно 
91 
— Не трогайте моих детей.
Прежде чем Теренс успел ответить, из-за дома появились двое крестьян с вилами в руках. С выражением решимости на лицах они встали между крестьянкой и Теренсом.
— Оставьте ее в покое, — мрачно предупредил один из них.
— Я не желаю этой женщине ничего дурного, — ответил Теренс. — Я брат герцога, Теренс Вунэ.
— Да пропадите вы все пропадом — и вы, и новый герцог! — заявил второй.
— Чем же заслужил мой брат такое презрение?
Крестьяне переглянулись и расхохотались.
— Скажите нам, чего он НЕ сделал! Более жадного и жестокого хозяина у нас еще не было. Старый герцог был добрым, и если мы даже потеряем наши головы за эти слова, все же это лучше, чем медленно умирать под жестоким правлением этого человека.
— Вы так и не сказали мне, что же такого он сделал, — повторил Теренс.
— Ну, тогда слушайте! — сказал тот из крестьян, что был повыше. Он упер черенок вил в землю и подался к Теренсу. — Еще до того, как новый герцог вернулся из крестового похода, он приказал собрать дань с каждого крестьянского дома: два бушеля[17] пшеницы, бушель льняного семени, корова, две курицы и свинья. Так новый хозяин приветствовал своих подданных еще до того, как сделал Понтуаз своим домом.
— Верно, — закивал второй. — Когда стало известно, что новый герцог женится, нам объявили, что подданные не будут приглашены на праздник, — он пожал плечами. — Нам приходилось слышать о таких господах, тех, которые никогда не приглашают крестьян к праздничному столу. Старый герцог никогда бы так не поступил.
— А дальше? — поинтересовался Теренс.
— А дальше, в ночь его свадьбы, в каждый дом пришли его рыцари, они принесли еду и вино и сказали, что герцог желает, чтобы мы отпраздновали его свадьбу.
— Должно быть, в тот вечер он был изрядно навеселе, — вставила женщина, оправившись от страха. — Вот почему он послал нам еду.
— Может быть, — согласился высокий крестьянин, — а уже следующей ночью в наши двери снова раздался стук. На этот раз к нам пришел новый управляющий. Он сказал, что кто-то украл из замка всю еду и пиво и предупредил, что если в каком-нибудь доме найдут остатки еды, хозяева получат по десять плетей.
— Моего сына выпороли только за то, что он сказал, что еду и питье послал герцог, — добавил второй.
— Я не верю, что Хью мог сделать такое, — сказал Теренс, сердито тряхнув головой.
— А кто же еще? — спросили крестьяне хором, — ни у кого больше нет такой власти.
— К тому же он ведь нанял Корви, — добавил первый. — А репутация этого человека известна на многие мили вокруг. Говорят, что он жив не будет, «ели не обидит невинного человека. Он способен на все: надругаться над женщиной, выпороть мужчину, ударить ребенка. Каков должен быть хозяин, чтобы нанять такого слугу, как Корви. Мы ведь не делали ничего дурного, старались служить новому хозяину, как подобает.
— Люди не смогут долго терпеть, — заметил второй. — Народ у нас привык трудиться в поте лица, но не потерпит такого с собой обращения.
Теренс молчал, внимательно слушая рассказ крестьян. Он знал, что Хью никогда бы не смог совершить ничего подобного, но есть другой человек, который вполне способен на такое. Теренс никогда не испытывал к Адели симпатии, но решил сдерживать свои чувства, а по возможности и вовсе не иметь с ней дела, поскольку теперь она была женой его брата. Но если она виновата в растущей ненависти крестьян к его брату, которая может привести к бунту, то Теренс сделает все возможное, чтобы защитить интересы брата и его доброе имя.
Он повернулся к женщине, в чьем дворе они сейчас находились.
— Какую дань назначил вам мсье Корви?
Женщина закрыла лицо руками и снова принялась всхлипывать.
— Он требует с меня полной подати — пшеницы и льна, корову, кур и свинью. — Она обвела рукой крошечный двор и полуразвалившуюся хижину. — Где я возьму все это? Меня выпорют, и я не смогу работать в замке, я ничего не заработаю, и дети мои будут голодать.
Теренс отрицательно покачал головой.
— Нет, хозяйка, этого не будет. Завтра я доставлю тебе все необходимое. Ты расплатишься с Корви, и он не будет тебя больше тревожить.
Вдова потрясенно посмотрела на Теренса.
— Господин, я никогда не смогу расплатиться с вами.
— Разве я говорил что-нибудь о расплате?
Женщина молча покачала головой.
91 
