Последние отзывы

  149  

— Скажи ему «Да. Я прощаю». Передай ему вот это.

Отрезав свой локон, она положила его в кошель из выбеленной ткани и дала гонцу. Глаза юноши широко раскрылись от изумления. Считалось, что Ауриана обладает некоей силой, которой ее наделил бог Водан, и вдруг она дарит локон своих волос чужеземцу! Но тем не менее, гонец с почтением принял в руки кошель и, поклонившись, удалился.

На следующее утро к Ауриане явилась самая ловкая из шпионок, женщина из рода бруктеров по имени Гвала. Среди попутчиц Восьмого легиона она все время следовала за римлянами, продавая им разные сомнительные товары вроде снадобья для усиления половой способности мужчин. Не брезговала она и торговлей вещами, украденными у римских командиров. Их охотно покупали вожди варварских племен. Угловатая и приземистая, похожая на коробку, она была в ширину почти такая же, как и в длину и передвигалась вразвалочку черепашьим шагом. Ее всклокоченные волосы были похожи на заросли кустарника, а кожа покрыта какими-то крапинками. Если добавить сюда широко посаженные и выпученные глаза, то сходство с каким-то ядовитым дьявольским грибом было полным. По мнению Витгерна лучше всего она годилась на роль пугала, потому что даже дикие кошки, завидя ее, стремглав убегали прочь.

Главными источниками информации у нее были молодые красивые девушки местных племен, которые спали с римскими центурионами и трибунами.

— Моя госпожа! — поприветствовала Ауриану Гвала, склонившись ниже, чем следовало.

Она всегда была очень почтительна, хотя Ауриана точно знала, что уважения у нее не было ни к кому, в том числе и к первым людям племени.

— Римляне публично объявили о смерти Одберта. Сам глава Одиннадцатого легиона при всех говорил об этом.

Ауриана почувствовала несказанное облегчение и радость. Ее лицо покраснело от возбуждения.

— Как хорошо! Замечательно!

Она встала и взволнованно начала ходить взад-вперед по палатке, зная, что чаще всего облегчение сменяется новыми огорчениями.

«Уж кому как не римлянам знать, жив их союзник или нет», — рассуждала про себя Ауриана.

— Кто-нибудь видел тело?

Гвала быстро, как птичка, отрицательно покачала головой. И тогда в душе Аурианы зашевелилось разочарование.

— А что еще слышно? — спросила она.

Гвала хорошо поняла, что та имела в виду: готовят ли римляне нападение на их обоз с провизией.

— Они либо умнее, чем мы думали, — ответила шпионка, — либо им пока не до этого. Однако трибун, которого обслуживает Мара, как-то проговорился: «От возвращения домой нас отделяет всего лишь одна засада. Нам придется ждать его проклятого дня рождения».

— Он имел в виду день рождения их Императора, не так ли?

Гвала медленно кивнула.

— Он выпадает на девятый день после январских ид^[3], — задумчиво сказала Ауриана.

— Людоед! Должно быть, готовит себе небольшой подарок, как это принято в Риме.

Ауриана предположила, что прорицатели Домициана — авгуры — уверили его, что этот день будет наиболее благоприятным для такого дела. Фастила сделала расчеты на своем каменном календаре, в котором были как лунный, так и солнечный циклы. Она сообщила, что день рождения Домициана выпадал на завтра. Обоз же с продовольствием должен был прибыть не раньше, чем через три дня тяжелого пути, и то при условии, что его не перехватят отряды римлян или не перекроют дороги обильные снегопады.

— Если слова этого трибуна окажутся правдой, то твое предостережение запоздало, — сказала Ауриана. — Теперь все зависит от судьбы и благосклонности к нам Ромильды.

Гвала осталась бесстрастной и хранила молчание. Знала ли она такие чувства, как страх или раскаяние, никто не ведал. Во всяком случае, Ауриана никогда не видела их следов на лице этой женщины. Вскоре она отпустила шпионку, подарив ей красиво расшитую попону для мула. Погрузившись в тревожные раздумья, Ауриана тщетно пыталась убедить себя в подлинности смерти Одберта.

В течение последующих пяти дней победоносные воины Зигвульфа начали собираться в горном становище. Нашелся и тот, кто якобы сумел одолеть Одберта. Им оказался родственник Коньярика — грязный, неухоженный детина со странными желтыми глазами, похожий на дикого зверя. Звали его Валестом. Как только он появился в лагере, сразу стал похваляться победой над Одбертом. Валеста привели в палатку Витгерна, где он ответил на все вопросы, но Ауриане его ответы показались слишком туманными. Этот бродяга в частности утверждал, что расправился с Одбертом при помощи топора.

  149