22 
— Но почему она так ополчилась на бедного ребенка?
— Астролог Архимед настроил ее своими ядовитыми речами против тебя. В те времена ни рождалось в Риме ни одного ребенка, которому эта коварная женщина не составила гороскоп. Архимед сказал ей, что в твоем гороскопе ясно читается следующее: «однажды в его руках окажется судьба всей страны». Правильно или ложно истолковала злодейка это предсказание, но она решила, что речь идет об Императорской власти. И тогда мы — я и твоя мать — упрятали тебя подальше от ее глаз, в надежде, что однажды ее власть кончится, и мы сможем вернуть тебя к родным пенатам.
Тут голос Марка Юлиана чуть дрогнул, но он продолжал говорить:
— Однако пекарь… не сумел сохранить тебя. Ты или убежал или тебя украли, он не мог сказать ничего определенного на этот счет. Всеми доступными мне средствами я пытался напасть на твой след, но город словно поглотил тебя. Твоя мать каждый день приносила жертвы в храме Юноны. Все было тщетно. Я больше не надеялся увидеть тебя когда-нибудь вновь.
— Но… но почему ты так уверен в своей правоте? Я же был совсем маленьким, когда ты видел меня в последний раз.
— Я бы сразу узнал тебя по глазам, ты унаследовал их от своей дорогой матери. Я просто не могу отвести от тебя взгляда, я любуюсь твоими глазами, и светлая радость переполняет мое сердце. Кроме того у тебя ее гордый подбородок. Но это, — он взял амулет, висящий на груди мальчика, и держал его на ладони столь благоговейно и бережно, как будто у него в руках в эту минуту было какое-нибудь баснословное сокровище, — это неопровержимо доказывает, что ты — мой сын, и я могу поклясться своей жизнью в истинности последнего утверждения.
— Но это же просто мешочек с землей.
— Да, это мешочек с землей. И такой земли нет нигде, кроме тех просторов, на которых полгода властвует лютая зима. Однажды в Германии ко мне на аудиенцию пришла прорицательница племени хаттов по имени Рамис — женщина странная, поражающая воображение. Она пришла, чтобы вымолить у меня помилование десяти ее соплеменникам, осужденным на смерть. И когда я удовлетворил ее просьбу, она дала мне вот это — хотя такой подарок противоречит их законам, святую землю нельзя дарить чужеземцам. Я до сих пор не знаю, почему она дала ее мне. Эта земля называется «аурр». Знай, что в подобных вещах скрыта магическая сила. Прорицательница сказала, насколько я помню, что «она направляет того, кто носит ее на груди, по его собственным путям к его истинному призванию». Что бы это ни означало, но именно так сказала ведунья. Может быть, она имела в виду, Марк, что эта земля вернет тебя мне?
Мальчик вздрогнул при звуке своего нового имени — такие имена давали только благородным людям. Обращенное же к нему, оно звучало, на его взгляд, как насмешка, как чужое имя. Однако постепенно сознание того, что это — его истинное имя, начало побеждать в его душе, и он принял новую реальность как должное. Он долго сидел не шевелясь, как бы примериваясь в душе к своей новой непривычной жизни. Он считал раньше, что подобные вещи не происходят в действительности. Но вот, оказалось, они не только могут происходить на самом деле, но и произошли с ним. Прежде он был убог и бессилен перед лицом мира. А теперь ему открывалось столько возможностей! Презренный червь в мгновение ока превратился в человека.
— А моя мать… она умерла?
— Она умерла от горя, через год после того, как ты пропал, — отец отвернулся от мальчика, теперь он говорил с трудом, приглушенным голосом: — Возможно, это безумие… но когда близится полночь, я явственно ощущаю ее присутствие у семейного алтаря. Она была… блестяще образована. Там, в нишах, лежат ее сочинения: написанная ею трагедия, несколько медицинских трактатов и пять книг поэтических произведений.
Мальчику вдруг стало невыносимо горько от сознания того, что у него была мать, и что его мать умерла, не в силах перенести разлуку с ним, в то время как он сам жил так близко от нее, что они могли бы окликнуть друг друга.
Мальчик встал и подошел к книгам, оставшимся здесь, словно молчаливые свидетели ее некогда живого дыхания, согревавшего этот дом. Он с благоговением коснулся рукой одного из томов. «Мама… Блестяще образована… Я вижу ее лицо!.. Умный лоб… гордый подбородок… и ее глаза — два глубоких источника, полных тайны, глаза Минервы».
Так, значит, это ее он видел в своих смутных воспоминаниях!
22 
