28 
— Итак, ты в свите лорда Эссекса, — говорила леди Малверн. — Какое ненадежное положение, мой дорогой, но увлекательное — пока оно существует.
— Он полностью предан ее величеству, — сказал сэр Хенгист.
— А она — ему, судя по всему, — небрежно заметила леди Малверн. — Но он не первый, хотя, может быть, он окажется последним. Какие новости о Лестере?
— Он в Нидерландах.
— Там ему лучше и остаться, — засмеялась леди Малверн. — Я слышала, что королева просто в ярости из-за той суммы денег, которую он растратил, а также из-за того, что дворец его жены соперничает в великолепии с Гринвичем, Уайтхоллом и Хэмптоном, вместе взятыми.
— Я вижу, ты уже узнала все сплетни за последние двадцать четыре часа, — сказал сэр Хенгист.
— Я не услышала всего, чего хотела, — ответила леди Малверн. — Ты же знаешь, Хенгист, что на самом деле меня интересуешь только ты.
Ее голос смягчился. Уголком глаза Андора заметила, как леди Малверн положила свою руку на запястье сэра Хенгиста — интимным и страстным жестом одновременно.
К этому времени они подошли к двери, ведущей в королевские покои. Андора узнала дорогу, быстро повернулась и сделала реверанс сначала леди Малверн, затем сэру Хенгисту.
— Благодарю вас, — сказала она. — Теперь я дойду одна.
Когда она заговорила, слезы опять совершенно неожиданно наполнили ее глаза, и ее голос дрогнул. Она чуть было не разрыдалась.
— Подождите, Андора! Подождите! — слышала она голос сэра Хенгиста, но она уже повернулась и вбежала в открытую дверь, вверх по лестнице, находя дорогу почти вслепую. Слезы застилали ей глаза, и она больше не могла сдерживаться.
Она не помнила, как добралась до своей комнаты. К счастью, она никого не встретила по пути и, захлопнув за собой дверь, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Она плакала так, как не плакала уже давно, с детства, отчаянно и безутешно.
Ей казалось, что весь мир померк и опустел. Ужас нападения лорда Брея; унижение и презрение в голосе сэра Хенгиста; манера, с которой он отчитывал ее. Все это она могла бы пережить, если бы она, по своей глупости, сама не разрушила ту дружбу, которую, она чувствовала, он предложил ей после разговора в розовом саду.
Она поняла только сейчас, что с того момента стала доверять ему. Теперь же он презирал ее, и более того, с горечью твердила она себе, он и думать о ней не будет, раз вернулась его подруга — блестящая красавица графиня Малверн.
Спустя долгое время, измученная, Андора встала с постели и позвонила, чтобы пришла служанка Грейс. Как бы она ни переживала, она должна быть в порядке к возвращению королевы, и что-то нужно сделать с платьем.
Грейс вбежала в комнату и, увидев Андору, в ужасе воскликнула:
— Что вы сделали с собой, госпожа! Вы выглядите так, как будто на вас напали разбойники!
— Я думаю, именно это и произошло, — грустно сказала Андора. — Ты починишь мое платье, Грейс?
— Это можно починить, — отвечала Грейс, — но надо еще позаботиться о вашем лице и волосах. Вы плакали из-за мужчины?
Это прозвучало невежливо, но Андора прекрасно знала, что Грейс не хотела быть невежливой. Она была просто деревенская девушка, которая говорила то, что приходило ей в голову.
— Меня расстроил не один мужчина, а целых два, — ответила Андора. — О Грейс! Ты была права. Это место полно зла. Я не понимала раньше, какие мужчины на самом деле.
— Я предупреждала вас, госпожа, — сказала Грейс. — Они все одинаковы. Женщине трудно оставаться чистой и непорочной в королевском дворце; и несмотря на это, ее величество ухитрилась остаться девственницей до пятидесяти лет.
Андора сняла платье, и Грейс налила холодной воды в таз, чтобы она могла вымыть лицо.
— У вас царапины на плече, мисс, — показала Грейс.
— Я знаю. Они заживут, — отвечала Андора. — Но я не думаю, что смогу теперь когда-нибудь доверять мужчинам.
Грейс не успела ответить, как раздался стук в дверь. Девушка пошла открывать. Послышался приглушенный разговор, и она вернулась с букетом цветов и запиской.
— От милорда Мертона, — сказала она.
— Верни это обратно, — довольно резко сказала Андора. — Я не хочу ничего. Я не хочу принимать цветы от кого бы то ни было.
Грейс уже закрыла дверь и положила цветы на стол.
— Ведь не его светлость так расстроил вас, мисс, — сказала она сварливо.
Андора плеснула водой на глаза и покачала головой.
28 
