очень нудно 
193 
Глория перевела дух, когда племя наконец-то тронулось в путь, и первые часы путешествия показались ей прекрасными. Она смеялась с остальными, чувствовала себя свободной и открытой для новых впечатлений — и защищенной своим племенем. По традиции женщины и дети шли в центре группы, мужчины — по бокам. Они несли копья и снаряжение для охоты; женщины тащили гораздо более тяжелые тенты для палаток и сковородки. Через несколько часов Глория стала задаваться вопросом, справедливо ли это.
— Но они же должны двигаться! — пояснила ей Пау. — Если на нас кто-нибудь нападет…
Глория закатила глаза. Они все еще находились на территории Киворд-Стейшн. Да и дальше, на высокогорье МакКензи, не было ни одного враждебного племени. Никто не угрожал нгаи таху. Но, может быть, пора прекращать мыслить, как пакеха.
О тяготах путешествия до момента отправления Глория вообще не думала. Она считала себя крепче всех остальных; она ведь пересекла пустыни Австралии, причем зачастую шла на своих двоих. Но тогда ее гнали вперед воля и отчаяние; она не испытывала чувств, только цель вела ее вперед.
Однако Кентерберийская равнина, постепенно переходившая в предгорья Южных Альп, была другой. Здесь было не сухо и жарко, а влажно и холодно — по крайней мере так казалось промокшим путникам. Уже спустя несколько часов пути пошел дождь и куртка Глории, ее рубашка и бриджи промокли насквозь. Маори чувствовали то же самое, но не собирались останавливаться из-за дождя. Только вечером они поставили импровизированные палатки, и женщины попытались развести костер. Результат получился удручающий.
Наконец люди в поисках тепла стали жаться друг к другу — только Глория почти с испугом отодвинулась от всех и, сидя в сторонке, завернулась в свое почти негнущееся от влаги одеяло. О ночевке в общей палатке она как-то раньше не думала — при этом девушка, конечно же, знала, что дома племя тоже спит в одном доме. Теперь же она по нескольку часов лежала без сна, прислушиваясь к издаваемым другими людьми звукам, стонам, храпу, а иногда слышала сдерживаемое хихиканье и негромкие вскрики страсти любившей друг друга пары. Глории хотелось сбежать, но на улице по-прежнему шел дождь.
Плохая погода держалась и на протяжении последующих дней. Глория мимоходом подумала, захочет ли Гвинейра и ее помощники занести сено, если так будет продолжаться и дальше. В остальном же ей хватало собственных проблем. Обувь — сапоги «Jodhpur», которые она, вообще-то, всегда считала очень подходящими для верховой езды и работы на ферме, — постепенно начала расползаться от постоянной влажности. Маори смеялись над этим. Они ходили босиком и советовали Глории поступить так же. Наконец девушка решилась и действительно сбросила мокрые сапоги, но она не привыкла к продолжительной ходьбе босиком, поэтому все время мерзла и чувствовала себя ужасно.
На пятый день Глория окончательно перестала понимать, зачем она променяла свою спокойную и сухую комнату в Киворд-Стейшн на все это. Она с благодарностью приняла кусок брезента, который принес ей Вирему, видя ее мучения. Теперь она хотя бы немного была защищена от непогоды. Молодой маори выглядел таким же недовольным и замерзшим, как и Глория, но, конечно же, не признавался в этом. Вирему тоже воспитывался, как пакеха. Годы в интернате в Крайстчерче не прошли бесследно. Глории казалось, что она почти чувствует, что парень тоже жалеет о своем решении кочевать вместе с племенем. Он хотел стать врачом, а теперь бродит в глуши и мокнет под дождем. Она бросила взгляд на Тонгу, который со спокойным достоинством шел впереди соплеменников.
— Может быть, мы остановимся чуть раньше? — в отчаянии спросила Глория. — Я не понимаю, что вас гонит… — Она умолкла, осознав, что допустила бестактность. Нельзя было говорить «вас». Нужно научиться думать о нгаи таху и о себе как о «нас», если она хочет быть частью их. А ей ничего не хотелось так сильно, как быть с ними…
— У нас заканчиваются припасы, Глори, — пояснил Вирему. — Мы не можем охотиться, по такой погоде ни один заяц не высунется из норы. А река волнуется слишком сильно, рыбы не пойдут в ловушки. Поэтому мы идем к озеру Текапо[13].
Племя уже несколько часов шло вдоль Текапо-ривер, которая из-за дождей действительно превратилась в сметающий все на своем пути поток.
У озера, пояснил Вирему, они будут стоять лагерем несколько дней, а может быть, и недель. Там достаточно рыбы и лесов, где полно дичи.
193 
