197 
Но даже если разделить задачи мужчин было проще, чем сидеть с женщинами у огня, — Глория боролась с осознанием того, что ей не очень нравится охотиться и ловить рыбу. Конечно, она не была излишне чувствительной. В Киворд-Стейшн временами тоже забивали скот, а рыбу она ловила с самого детства. Но ей было не по душе убивать каждый день ради пропитания. У нее не хватало терпения на то, чтобы постоянно делать ловушки и проверять их, она терпеть не могла разделывать птиц или мелких грызунов, которые запутывались в них. Ей не хватало работы обычного фермера, который годами держит животных, задумывается о том, как лучше всего спарить овцу и барана, кобылу и жеребца, а потом радуется рождению, а не смерти. Глория любила заботиться о животных. Во время охоты она не получала никакого удовольствия.
Поэтому девушка не очень расстроилась, когда племя наконец отправилось в обратный путь. Тонга предпочел бы идти дальше, да и Ронго была слегка разочарована, поскольку ей хотелось показать Глории побольше родины нгаи таху. В последнее время она часто рассказывала девушке о тапу и тикага, всех обычаях ее племени. Марама время от времени намекала на то, что, наверное, целительница видит в ней преемницу. У Ронго было три сына, но ни одной дочери.
Впрочем, лето подходило к концу, и, как бывало почти всегда у племен Южного острова, мужчины и женщины настаивали на своем — даже вопреки воле вождя и своей мудрой женщины. Осенью в Киворд-Стейшн проходил перегон скота. При этом нужны были люди, можно было заработать хорошие деньги. Кроме того, уже поспело зерно, которое посеяли женщины перед началом путешествия. Благодаря урожаю и заработанным у пакеха деньгам семьи смогут пережить зиму — не предпринимая утомительных путешествий и охоты в дождь и холод. Тонга мог сколько угодно говорить, что это не соответствует традициям племени и что тем самым они становятся зависимы от белых. Но возможность жить в тепле и пользоваться такой роскошью, как инструменты, кастрюли и приправы пакеха, были для людей важнее традиций.
Впрочем, это не означало, что они разворачиваются и возвращаются обратно на Кентерберийскую равнину. Обратная дорога тоже продолжалась много недель, в нее входило посещение святых мест и марае других племен. Глория уже успела наизусть выучить соответствующие церемонии. Она пела и танцевала с другими девушками без боязни и произносила свою пепеха, если хозяева удивлялись ее непривычной внешности. При этом ей всегда выказывали большое уважение; фантазию слушателей особенно окрыляли ее описания путешествия пакеха из далекого Лондона на ава Темзе, переход через горы новой родины, которые Хелен Дэвенпорт назвала тогда «Адскими горами». Мана Глории в общине росла. Она шагала среди подружек гордо и прямо, когда племя наконец вернулось на землю, которую пакеха все еще называли О’Киф-Стейшн. Вирему, шедший с мужчинами, время от времени улыбался ей, и она не стеснялась отвечать на его улыбку. Глория чувствовала себя в безопасности.
— Разве ты не хочешь пойти сегодня домой? — спросила Марама, удивленно глядя на праздничный маорийский наряд Глории.
Нгаи таху снова овладели своей марае на бывшей ферме Хелен О’Киф, и Глория вместе с остальными девушками чистила варенуи для предстоящих торжеств. Пау выбивала циновки для сна, Глория подметала. Другие девушки вытирали пыль с высоких идолов. Все уже были одеты в пиу-пиу и тканые верхние части без плеч черного, красного и белого цветов. Вопреки обыкновению природа позволила так одеться; было солнечно, дождь прекратился. Позднее девушки станцуют приветственную хака перед домом собраний. Однако Марама не предполагала, что ее внучка захочет принимать в этом участие.
— Мисс Гвин услышит, что мы вернулись. Она будет ждать тебя.
Глория пожала плечами. В действительности же она разрывалась на части. С одной стороны, ей хотелось отпраздновать вместе с племенем возвращение домой, а с другой, она тосковала по своей уютной постели и комнате, где можно запереться. И ей даже немного хотелось обнять бабушку Гвин, вдохнуть ее запах роз и лаванды, поесть еды, поданной Моаной и Кири. За настоящим столом. На настоящих стульях.
— Что ты говорила о возвращении домой, Марама? — спросил Тонга. Он как раз вошел в дом, за ним шли его сыновья. Вирему шел последним. Как и все остальные, он уже был одет в традиционный костюм для праздника. Мужчины будут танцевать хака, чтобы приветствовать своих женщин в варенуи. — Здесь Глория дома. Ты хочешь отослать ее обратно к пакеха?
197 
