Глава 47

В полумраке арсенала Ауриана стояла перед остро отточенными орудиями смерти, разложенными на столе. На поверхности лезвий, заточенных с обеих сторон, как в зеркале отражалось дрожащее пламя факела. Она перебрала несколько коротких мечей, пока не выбрала себе тот, который обладал солидной тяжестью и в то же время в руке казался почти невесомым.

«Это то, что нужно. Однако я должна как-то пометить его, чтобы заметить подмену».

Эрато ждал за дверью. Симпатии стражника, впустившего ее и наблюдавшего за ней с мрачной непроницаемостью, были неизвестны. Ауриана взяла два меча сразу и проверила центр тяжести, имитируя нерешительность в окончательном выборе. Затем незаметно нацарапала на рукоятке выбранного ею меча рунический символ Водана, бога войны — одна прямая вертикальная линия завершалась двумя короткими, расходящимися отрезками. Покончив с этим, Ауриана вдруг ощутила легкое дуновение воздуха, словно его разрезал взмах невидимого, божественного меча. Ей пригрезилось, что рядом собрались все призраки ее покойников: Зигвульф, Труснельда и Бальдемар вытянули к ней руки и умоляли о помощи. Она почувствовала облегчение.

«Дух пепла еще жив во мне. Подо мной огромные, дающие силу родные корни. Бальдемар, ответь! Разве я не была покорной слугой бога войны? Ты все еще гордишься мной, я знаю. Прости, что тебе пришлось ждать слишком долго! Иди со мной! Не посылай меня одну в это безжалостное место!»

Дорога из Великой школы к Колизею проходила по коридору, составленному из деревянных щитов. Иногда разгоряченные вином граждане пытались взобраться на стены, и тогда все сооружение содрогалось, словно по нему били своими ногами слоны.

Ауриана старалась замкнуться в своем сознании, отгородившись глухой стеной от этого неистового людского моря. Она слышала только потрескивание пламени в костре Рамис. Впереди нее шли два нумидийских юноши и несли оба меча, ее и Персея, лежащие на алых шелковых подушечках. А рядом с ней шагал сам Персей, одетый в плащ голубого и шафранового цветов, присвоенных школе Клавдия. Казалось, их разделяла невидимая крепостная стена. Персей вел себя так, словно его соперница не существовала. Взгляд его неподвижно застывших глаз был направлен строго вперед. Однажды, во время их первой встречи, Ауриана посмотрела ему в глаза и решила больше этого не делать, потому что они были похожи на лабиринт из предательских поворотов, ловушек и прочего в том же духе. На первый взгляд Персей был обычным мужчиной с короткой бородкой и имел довольно приятную внешность, которую портило выражение его голубых глаз. Из-за них он все время казался пристыженным и испуганным. Его неестественно прямая осанка была следствием упорного желания соблюдать свое драгоценное достоинство. Персею думалось, что весь мир с затаенным дыханием ждет его поражения. Ауриана догадалась, что Персей остро переживает свой позор, ведь он не считал женщину соперником, равным себе. Но больше всего его беспокоило другое. Персей производил впечатление человека, потерявшего свою душу. Он явился сюда без всякой определенной цели и против своей воли. Его присутствие сегодня в Колизее было результатом либо неудачной жеребьевки и случайности, либо алчности власть имущих.

Так думал о сегодняшнем поединке силач Персей, начавший, наконец, осознавать, что рано или поздно жернова жизни, между которыми он попал, перемелют его. Эта женщина, Ауриана, пустится на любые хитрости и подлости, лишь бы сохранить свою жизнь.

Вокруг них вилась туча мух. Солнце палило нещадно. За ними двигались еще четыре юноши в красных одеждах, которые несли шлемы и щиты гладиаторов. За юношами следовали шесть стражников, шедших в ряд, выставив перед собой копья для того, чтобы при необходимости остановить не в меру любопытных зевак. За стенами сборного коридора толпа продолжала скандировать: «Хватит женщин, хватит неизвестных и неумелых! Верните Аристоса, или мы все разнесем вдребезги!» Оказаться лицом к лицу с этой толпой на арене было бы все равно, что в утлой лодчонке пуститься в плавание по морю во время шторма.

Коридор делал поворот, и Ауриана, задрав вверх голову, увидела огромное, зловещее сооружение. Она смотрела на него какое-то мгновение, но потом перевела глаза на свой меч.

  69