ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Две розы

Нереальная история, но очень добрая. Жаль, что не было развития в отношениях Кола и Элионоры. И жаль, что скомканный... >>>>>

Роза на алтаре

Очень, очень, очень понравилась книга Вообще, обожаю романы Бекитт!!! Как всегда, интересно,... >>>>>

Змеиное гнездо

Как всегда, интересно >>>>>

Миф об идеальном мужчине

Чуть скомканно окончание, а так очень понравилось >>>>>

Меч и пламя

Прочесть можно, но ничего особо интересного не нашла. Обычный середнячок >>>>>




  36  

— Что случилось? — спросил Гюнтер, поравнявшись с ней.

— Ничего! Я думаю, мы можем идти медленнее, — ответила Люси и, взяв брата под руку, прильнула к нему.

Тот только теперь заметил на повороте дороги еще один экипаж. Это была закрытая монастырская карета. Очевидно, ее пассажир, бенедиктинский монах, тоже предпочитал прогулку пешком, так как шел рядом с пустой каретой.

Гюнтер не любил встречаться с соседями монахами, но на сей раз сделал исключение. Едва взглянув на бенедиктинца, он ускорил шаги, чтобы догнать его.

— Не спеши так, Бернгард, — сказала Люси, — подождем, пусть монах проедет вперед.

— Почему? — удивленно возразил Гюнтер. — Это отец Бенедикт, разве ты его не знаешь? Впрочем, ты, вероятно, не видела его на вечере у барона Бранкова?

— Нет, видела, — ответила девушка тихим, прерывающимся голосом. — Я... я боюсь его, боюсь его глаз. Подождем, пока он уйдет.

— Не будь таким ребенком, Люси! — нетерпеливо проговорил Бернгард и увлек сестру вперед.

Через несколько минут они догнали молодого монаха, и Гюнтер, поклонившись первым, непринужденно обратился к нему:

— Вы тоже жалеете своих лошадей, ваше преподобие? Здесь действительно очень тяжелая дорога, бедным животным и так трудно взбираться, приходится для них жертвовать собой.

Молодой монах обернулся и остановился как вкопанный. Дыхание остановилось у него в груди, густая краска залила лицо. Он молча ответил на поклон и глухим, прерывающимся голосом произнес:

— Да, я с большим удовольствием хожу пешком!

— Не могу сказать этого про себя, — заметил Бернгард, — но ничего не поделаешь, здесь, в горах, нельзя рассчитывать на такие удобные шоссейные дороги, как на равнине.

Гюнтер медленно продвигался вверх, и отец Бенедикт невольно шел рядом с ним — было бы неловко отстать, раз его карета уехала далеко вперед. Люси не выпускала руки брата; она не вмешивалась в разговор и ни разу не взглянула на монаха.

Бернгарду не приходило в голову наблюдать за сестрой, он впился глазами в лицо отца Бенедикта и снова обратился к нему:

— Не знаю, ваше преподобие, помните ли вы меня, но мы виделись с вами у барона Бранкова. Правда, нас не представили друг другу.

— Я прекрасно знаю владельца Добры! — тихо ответил отец Бенедикт.

Гюнтер слегка поклонился.

— Вы тоже едете в К.? — спросил он.

— Нет, я еду в горы, в местечко Р.

— Так высоко? Вам предстоит тяжелая и далекая дорога. Вероятно, хотите навестить священника?

— Нет, я назначен помощником священника. Я проведу там несколько месяцев, по всей вероятности, всю зиму.

— Ну, это незавидное назначение, — с искренним участием заметил Бернгард. — Р. лежит в самой недоступной части гор. По-моему, настоящее геройство — решиться провести там всю зиму.

Губы молодой девушки вздрогнули, и невольный вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она узнала об отъезде монаха.

Отец Бенедикт хотя и не видел Люси, но услышал вздох и понял его значение.

— Есть вещи, которые гораздо труднее перенести, чем снежные бури и трескучие морозы! — с глубокой горечью ответил он.

Гюнтер с удивлением взглянул на монаха.

— Простите, ваше преподобие, за нескромный вопрос, — живо спросил он. — Вы родились в Б.?

— Нет, я родом из Южной Германии, — ответил отец Бенедикт с недоумением.

— Вот как? Значит, я ошибся. Меня ввело в заблуждение некоторое сходство. Мне казалось, что я знал вашу мать.

— Вряд ли! Она умерла давно, когда я был еще ребенком, в одном из имений графа Ранека; там же умер и мой отец.

— Да, я ошибся. Простите за неуместный вопрос!

— Пожалуйста!

«Следовательно, он ничего не знает, — подумал Бернгард, — его оставили в полном неведении».

Все трое молча продолжали свой путь. Можно было подумать, что отец Бенедикт жалел, что вступил в разговор с Гюнтером. Но вот перед ними показалась вершина горы, где ожидали оба экипажа. Двинувшись вниз, кучер Бернгарда хотел затормозить, но сделал это так неловко, что цепь тормоза попала между колес и разорвалась. Гюнтер заметил это и нахмурил брови.

— Иосиф сегодня опять — олицетворенная неловкость, — проворчал он, — нужно самому пойти и поправить дело, не то мы полетим с горы сломя голову.

С этими словами Бернгард побежал вперед, оставив вдвоем сестру и монаха.

Люси продолжала стоять на том же месте, где брат выпустил ее руку. Отец Бенедикт сделал движение, чтобы последовать за Гюнтером, но, по-видимому, раздумал и остановился в замешательстве. Несколько секунд длилось тягостное молчание.

  36