46 
Алексей не взял его.
— Мэйзи, пошли наверх сейчас же.
— Нет. — Она скрестила ноги и сосредоточилась на стакане с чаем. — Но если ты — как ты там сказал? — последняя сволочь, почему бы тебе просто не утащить меня отсюда за волосы?
Алексей возвышался над ней, сверля ее взглядом.
— Ты правда хочешь выяснить все здесь и сейчас?
Алексей говорил спокойно, но в его глазах было предупреждение. Мэйзи вспомнила то утро, когда она сидела на террасе, держа Костю на руках, а он так же смотрел на нее снизу вверх, разбивая ее сердце неосторожными словами о других женщинах.
Только эти слова отнюдь не были неосторожными. Он произнес их намеренно, чтобы удержать Мэйзи на расстоянии — а кроме того, они не были правдой. Неужели он и теперь ей лжет, чтобы оттолкнуть ее?
— Алексей считает, что я слишком хороша для него, — вслух заметила она.
— Так и есть, — радостно отозвался Степан.
— Степан, прекрати! — зашипела на него Инна.
— Он хотел, чтобы я стала его любовницей, но я не любовница. Я его девушка. Правда, он ни разу не подарил мне цветы.
— Или украшения, — вставила Светлана.
— Украшения-то ладно, я сказала ему, что украшений мне не нужно. Правда, о цветах я ничего такого не говорила.
Мэйзи нарочно рассказала всем о том, что происходило между ней и Алексеем. Ей хотелось подтолкнуть Алексея, показать, что он окружен людьми, которые его любят, и она, Мэйзи, в их числе.
— Мне хватило бы одной розы из сада, а может, и букетика полевых цветов с обочины дороги… — Она осеклась — стакан вырвали у нее из рук, а знакомые большие ладони обхватили ее за талию.
Алексей поднял ее с дивана, а она обвила руками его шею и позволила ему себя нести — послушная, как в то утро, когда он соблазнил ее.
— Так я и знал, — сухо заметил Валерий. — Попал он.
Мэйзи взволнованно взглянула на лицо Алексея. Он больше не злился, хотя и был полон решимости. Вместо злости он излучал что-то другое — нечто, что заставило ее инстинктивно прижаться к нему.
— Куда мы идем? — спросила она, хотя и так было ясно — он несет ее наверх.
— Почему мы никогда так не ссоримся? — донесся до них высокий голос Светланы.
Мэйзи подозревала, что они сейчас просто займутся необузданным сексом, и ничего больше не произойдет. Чтобы заставить Алексея заговорить, потребовалось бы чудо, а у нее уже не было сил творить чудеса.
Наверху лестницы появилась Мария.
— У меня плохие новости для вас, Алексей, — просто сказала экономка. — Малыш хочет к маме.
Алексей замер на пороге детской. Костя был с ночной няней, и его лицо было красным от слез.
— Мама! — прорыдал он, глядя своими большими глазами на Мэйзи.
Она подбежала к малышу, взяла его на руки и села в кресло. Его плач затих почти мгновенно, как только он уткнулся лицом в шею Мэйзи.
Алексей тихо выругался. Мальчику нужна была не Анаис, а Мэйзи — она взяла на себя роль его матери с самого начала. А он заметил это только сейчас.
Тело Кости стало тяжелым от сна, и Мэйзи нехотя встала с кресла.
— Давай я его отнесу. — Алексей говорил тихо, но Мэйзи задрожала, отдавая ему малыша.
Умелым движением он положил его в кроватку, и это глубоко тронуло Мэйзи. Они уже столько раз делали это — как одна команда, как родители. Но теперь она впервые видела по его глазам, что он осознал это. Мэйзи принесла любимое одеяло Кости и накрыла его им, а затем, не говоря ни слова и не глядя на Алексея, выскользнула из комнаты. Она шла по прихожей, когда ее тихо окликнул Алексей:
— Постой.
В это мгновение она поняла, что убегает от него и ведет себя как та маленькая девочка, которая просила у Анаис защиты от дразнивших ее детей. Но теперь она выросла, и если прошедшие несколько недель хоть чему-нибудь ее научили, она могла справиться с большим и мрачным русским мужчиной — но на этот раз ей придется обойтись без секса, который только мутит воду и не дает им по-честному разобраться в своих отношениях.
— Если ты думаешь, что я собираюсь прыгнуть к тебе в постель и заняться с тобой сумасшедшим сексом, а потом ты забудешь о нашем разговоре и оставишь все как прежде…
— Мэйзи, это уже пройденный этап, — перебил ее Алексей. — Что ты имела в виду, когда мы были в гостиной? Ты что-то сказала насчет украшений…
— Прости, что я поставила тебя в дурацкое положение, но я была очень рассержена…
— Ты вовсе меня не смутила, — нетерпеливо перебил он. — Я просто хочу знать, что ты имела в виду. Чего ты хочешь? Завтра я приведу ювелира, и он сделает для тебя все, что ты пожелаешь.
46 
